Опять стукнуло окно наверху, и тот же голос сказал:
- Да что же это, за безобразие, в конце концов!
В эту минуту из отеля вышел Эйб Норт, как-то неуверенно глянул туда, сюда и увидел Розмэри и Кампиона, чьи фигуры отчетливо выделялись на фоне уже совсем посветлевшего над морем неба. Он хотел было заговорить, но Розмэри предостерегающе затрясла головой, и они перешли на другую скамейку, подальше. Розмэри заметила, что Эйб чуточку пьян.
- А вы-то чего не спите? - спросил он ее.
- Я только что вышла. - Она чуть было не рассмеялась, но вовремя вспомнила грозного британца наверху.
- Привороженная руладой соловья? - продекламировал Эйб и сам же подтвердил: - Вот именно, руладой соловья. Вам этот деятель рукодельного кружка рассказал, какая история вышла?
Кампион возразил с достоинством.
- Я знаю только то, что слышал собственными ушами.
Он встал и быстрым шагом пошел прочь. Эйб сел возле Розмэри.
- Зачем вы с ним так резко?
- Разве резко? - удивился Эйб. - Хнычет тут все утро, надоел.
- Может быть, у него какая-то беда.
- Может быть.
- А что это за разговор о дуэли? У кого, с кем? Когда мы поравнялись на дороге с их машиной, мне показалось, будто там происходит что-то странное. Но неужели это правда?
- Вообще это, конечно, бред собачий, но тем не менее правда.
10
- Ссора, оказывается, началась перед тем, как машина Эрла Брэди обогнала дайверовский лимузин, стоявший у обочины... - Ровный голос Эйба вливался в гулкую предутреннюю тишину. - Вайолет Маккиско стала рассказывать миссис Абрамс что-то про Дайверов, какое-то она там сделала наверху в доме открытие, которое прямо-таки ошеломило ее. А Томми, он за Дайверов готов любому перегрызть горло. Правда, эта Маккиско довольно противная особа, но дело не в этом, а в том, что чета Дайверов, именно _чета_ Дайверов, занимает в жизни своих друзей особенное место, многие даже сами не вполне это сознают. Конечно, при таком отношении что-то теряется, иногда чувствуешь себя с ними так, будто сидишь в театре и смотришь на прелестную балетную пару, а балет - это зрелище, которое восхищает но не волнует; но на самом деле все тут гораздо сложнее - в двух словах не объяснишь. Так или иначе Томми - один из тех, кто через Дика стал близок и к Николь, и чуть только Маккиско дала языку волю, он ее сразу осадил:
- Миссис Маккиско, будьте добры прекратить этот разговор.
- Я не с вами разговариваю, - возразила она.
- Все равно, я вас прошу Дайверов не касаться.
- А что, это такая святыня?
- Оставьте Дайверов в покое, миссис Маккиско. Найдите себе другую тему.
Томми сидел на одном из откидных сидений. На другом сидел Кампион, от него я и узнал обо всем.
- А вы мне не указывайте, - озлилась Вайолет.
Вы знаете, как это бывает, когда люди ночью, в машине возвращаются из гостей - кто-то переговаривается вполголоса, кто-то задумался о своем, кто-то дремлет от усталости. Вот и здесь - все только тогда опомнились, когда машина остановилась и Барбан закричал громовым голосом кавалерийского командира:
- Выходите из машины! До отеля не больше мили, дойдете пешком, а не дойдете - дотащат. Я больше не желаю слышать ни вашего голоса, ни голоса вашей жены!
- Это насилие! - закричал Маккиско. - Вы пользуетесь тем, что физически я слабее вас. Но вам меня не запугать. Жаль, у нас не существует дуэльного кодекса.
Он забыл, что Томми - француз, в этом была его ошибка. Томми размахнулся и дал ему пощечину - тут шофер решил, что нужно ехать дальше. В эту минуту ваша машина и поравнялась с ними. Женщины, конечно, подняли визг. Вся, эта кутерьма продолжалась до самого отеля.
Томми позвонил знакомому в Канн и попросил быть его секундантом. Маккиско не захотел брать в секунданты Кампиона, - который, впрочем, к этому и не рвался, - а позвонил мне и, не вдаваясь в подробности, просил немедленно приехать сюда. Вайолет Маккиско сделалось дурно, миссис Абрамс увела ее к себе, напоила каплями, и та благополучно уснула на ее кровати. Приехав и узнав, в чем дело, я попробовал урезонить Томми, но он требовал, чтобы Маккиско принес ему извинения, а Маккиско расхрабрился и извиниться не пожелал.
Выслушав Эйба, Розмэри с тревогой спросила:
- А Дайверы знают, что все вышло из-за них?
- Нет - и не узнают никогда. Этот идиот Кампион совершенно напрасно и вас посвятил во все, но этого уже не исправишь. А шоферу я сказал: если он вздумает болтать, я пущу в ход свою знаменитую музыкальную пилу. Но Томми все равно не успокоится - ему нужна настоящая война, а не стычка один на один.
- Только бы Дайверы не узнали, - сказала Розмэри.
- Пойду проведаю Маккиско. Хотите со мной? Ему будет приятно ваше участие - бедняга, верно, ни на миг глаз не сомкнул.
Розмэри живо представилось, как этот нескладный, болезненно обидчивый человек мечется без сна в ожидании рассвета. С минуту она колебалась, потом жалость пересилила в ней отвращение, и, кивнув головой, она по-утреннему бодро взбежала по лестнице вместе с Эйбом.
Маккиско сидел на кровати с бокалом шампанского, но вся его хмельная воинственность улетучилась без следа. Сейчас это был хилый, бледный, насупленный человечек. Видимо, он всю ночь напролет пил и писал. Он растерянно оглянулся на Эйба и Розмэри.
- Уже пора?
- Нет, еще с полчаса в вашем распоряжении.
На столе валялись исписанные листки бумаги, - очевидно, разрозненные страницы длинного письма. Не без труда подобрав их по порядку - на последних страницах строчки были очень размашистые и неразборчивые, - он придвинул настольную лампу, свет которой с наступающим утром постепенно тускнел, нацарапал внизу свою подпись, затолкал послание в конверт и вручил Эйбу со словами:
- Моей жене.
- Пойдите суньте голову под кран с холодной водой, - посоветовал ему Эйб.
- Вы думаете, нужно? - неуверенно спросил Маккиско. - Я бы не хотел совсем протрезвиться.