В комнате как будто стало холоднее, и Ви, съёжившись, пробормотала:
— Может, кому-то просто захотелось напугать нас в Хэллоуин... И даже если письмо и правда из девятнадцатого века, уверена, пьяницам снилось и худшее!
Кэл видел её насквозь. А ещё — прекрасно чувствовал на языке горький привкус её страха, пеленой окутавшего воздух.
— В чём дело, Виолетта? Что тебя беспокоит?
— Ничего, — соврала она.
— Неужели? — мурлыкнул он, наклонившись к её уху, и одна только эта смена тона на ласковый, медово-приторный, пробрала её до костей сильнее, чем то, что она вскоре увидела в гостиной.
В одно мгновение вся обстановка переменилась. Полумрак, чёрным туманом укрывший комнату за время их разговора с почтальоном, уплотнился, потяжелел, забрался в каждую щель в полу, в каждую трещину краски на стенах. Забил ноздри, почти перекрыв кислороду путь.
На журнальном столике, на полу, на обеденном столе из ниоткуда появились ряды пивных кружек, рядом с ними — барные стулья, так естественно, будто они всегда там были. И на них в ряд сидели, почти сползая на пол, одетые в грубую мешковатую одежду мертвецы.
Будто хорошо знакомые собутыльники, они полукругом собрались вокруг возникшего на полу маленького телевизора. Сначала Ви показалось, будто они глупо скалились, глядя на свои отражение в пустой потухший экран, но стоило ей присмотреться, как она поняла: на их лицах застыли гримасы ужаса.
Грубые хлопковые рубашки этих пьяниц были залиты вонючей жижей болотно-зелёного цвета. От них разило, да так, что от смрада слезились глаза. И Ви едва сдерживала рвотные позывы, вжимаясь всем телом в спинку дивана.
Загорелся экран телевизора.
«Таинственный убийца в плаще продолжает убийства в районе Нэйлиса, — безучастно вещал диктор в опрятном чистом костюме. Там, где должно было быть его лицо, на экране пробегал прямоугольник помех. — Сегодня его жертвами стали: Эндрю Ривс, Дженнифер Лесли, Марк Лесли, их сын Джейсон Лесли, Синди Нэш, Мэтью О’Нэйл...»
С каждым названным именем на экране мелькала новая чёткая картинка со знакомыми лицами. И все они лежали в луже собственной рвоты, смешанной с кровью, уткнувшись в неё носом и, возможно, ею же захлебнувшись. А на запястьях, на шее, на ногах убитых родственников, одноклассников и друзей Ви одна за другой ожогами проступали пузырящиеся руны.
Попытавшись успокоиться и не дать увиденному забраться в сознание, Виолетта опустила глаза — и увидела, что её рука сжимала пустую пивную кружку. Уже выпитую до дна.
Она зажмурилась, потрясла головой, избавляясь от наваждения, повернулась к Кэлу и зло пробормотала:
— Я, кажется, просила не использовать на мне чары.
— А я, кажется, упоминал, что не терплю лжи, — спокойно ответил он ей в тон, а после выдохнул и спросил: — Почему ты не сказала правду?
Ви приподняла веки — и иллюзия, подпитываемая её страхами, исчезла без следа.
— Я соврала, потому что правда звучит глупо! Просто всё никак не могу отделаться от мысли... Эльфы живут веками. И я подумала: что если один из бескрылых, изгоев своего народа, действительно убивал людей таким образом? Опьянял их, наносил руны, наблюдал за мучительной смертью тех, кого презирал? Вдруг после потери крыльев ему удалось скрыться от Старейших, сохранить магию, не быть сосланным в Тихий лес? Или, что хуже, вдруг это послание — предсказание будущего, а кто-то, зная, что мы были в эльфийской деревне, пытается нас предупредить, просит о помощи?
— Слишком много предположений, допущений, домыслов, — не согласился Кэл, и Виолетта, вздохнув, кивнула, признавая его очевидную правоту. — Единственное, что нагнетает атмосферу, — это приближающийся Самайн... Грань между миром магии и миром смертных истончается, поэтому я не стану исключать того, что Волшебный народ мог как-либо повлиять на получение нами этого письма. Однако что вероятнее: то, что это чья-то шалость, или то, что это послание — пугающее пророчество из прошлого?
Его доводы были спокойными, резонными, честными. Кэлу всегда был свойственен язык фактов и трезвомыслие, а Ви... Ви сама не знала, почему отреагировала на чьи-то бредни так остро. Возможно, даже спустя столько месяцев с их последней встречи с эльфами, паранойя всё никак не хотела её отпускать.