— Забавно, — проговорил, помолчав, Карцев. Он внимательно, с нарастающим интересом, слушал Феликса. Но и недоверие в нем нарастало, он как бы отдалялся, отступал куда-то, как если бы увеличивалась и становилась холоднее, льдистее толща его очков. — Беловодия?.. Нет, не слышал. Не приходилось…
— Еще бы, — улыбнулся Феликс, — ее ведь сочинил сермяжный, коллективный, так сказать, Томас Мор, обитавший на Урале, на Алтае, в Топозерских пустынях… Такому памятников не ставят.
— Но все же… В эпоху пара и электричества… Все-таки это анахронизм, вы не находите? Этакая милая, поэтичная, но дичь!
— Как сказать… Ходоков в Беловодию было немало — за два века, из разных мест. Вы уверены, кстати, что из ваших предков никто не мечтал о ней, не слыхивал — по крайней мере? Или вы… До какого колена вы своих предков знаете?
— Деда помню, он жил в Вологодской губернии. Крестьянствовал, извозом занимался, как и прочие мужики… А дальше — потемки, — признался Карцев.
— Но не из абстракции же вы возникли!.. Просто память коротка у нас на Руси, — без упрека сказал Феликс. — Я тоже не помню, не знаю никого дальше деда… Но представьте, допустите на одно мгновение, что меж уральцев или, скажем, отданных в солдаты раскольников — а такое не было редкостью — тут, где мы с вами сейчас находимся, проживали люди, искренне верящие в страну Беловодию. Может быть, даже сбегавшие туда, через такыры, пески, по окаянной жаре… Может быть, их-то и полосовали шпицрутенами — там, на плацу… И засыпали потом песочком — внизу, на кладбище… Вы, кстати, были на местном кладбище?
— Не пришлось.
— Могу проводить. Но скажите, будь это все не одни допущения и фантазия — про страну Беловодию и все остальное… Неужели это никак не отозвалось бы в вашем проекте?
— А вы… Знаете, кто вы? — Карцев склонил голову на правое плечо и произнес врастяжку, нараспев: — Вы — дьявол… Эдакий кроткий, улыбчивый дьявол… Но глаза выдают, адское пламя в глазах… Да, — вздохнул он, — вы дьявол.
— С Евангелием в руке, — рассмеялся Феликс, приблизив к глазам Карцева раскрытую книгу.
— Тем более… — Тот взял ее, полистал, пристально поглядывая при этом на Феликса, и вернул с довольно безразличным видом. — Как это там, в том месте, где сатана искушает Иисуса? Где он обещает ему власть над всеми царствами земными — «и славу их»… Там, по-моему, так и сказано: «и славу их…»
— Можно поискать.
— Не надо. Я только хотел сказать, что вы гораздо большим искушаете, гораздо! Но Иисус устоял и ответил: «Изыди от меня, сатана!» Вот и я вам… И я вам предлагаю, — он встал, потянулся и присел пару раз, с хрустом сгибая ноги, — предлагаю спуститься в дол, то есть в гостиницу, а потом пойти позавтракать. Пора… — Он первым стал спускаться, давая понять, что разговор закончен.