- И сыновей? - спросил Денис, переставший переминаться.
- И сыновей, - ответил пацан, задумавшись на полсекунды. - И они поняли, что искать нужно не там. Они поехали туда, куда указывала стрелка. На восток. Парк Лосиный остров, слыхали?
Друзья кивнули, хотя тоже слабо понимали, где это. А пацан разошелся и уже не делал пауз.
- Приехали. Вышли. Куда дальше? Видят: на дереве стрелка нацарапана. И надпись «Красно горск». Зашли в лес. Идут час, два. Уже и людей нет, никаких домов не видно. Поляна большая. Дальше куда идти, неясно. Мужик забрался на дерево, осмотреться, и увидел - трава на поляне примята в виде огромной стрелки.
- Кем? - сумел вклинить вопрос Денис.
- Не мешай, - быстро ответил пацан. - Не знаю, не важно... Вытоптана. Он жене показал, куда идти - она пошла, и вдруг пропала. Ну, он с дерева спрыгнул, ногу подвернул, короче, бросился на то место. Поковылял точнее. Оказалось, что там колодец был вырыт. Незаметный в траве. Она туда провалилась. Кричал он кричал. Нет ответа. Потом решил спуститься. Там скобы были вбиты... Как в люках, знаете...
Пацан замолк. Вокруг уже было темно. На снегу желтели пятна от фонарей.
- Ну и? - хором спросили Тёма и Денис.
- Больше их никто не видел.
- Как? А что там было, в колодце? - спросил Тёма, понимая, что потратил деньги ни на что.
- Как что? - улыбнулся пацан, пересчитывая бумажки - Красно горск...
***
На оставшиеся деньги Тёма купил окаменевшую от мороза жвачку, лежавшую в витрине ларька у метро. Было уже совсем поздно - часов восемь, нужно было zозвращаться домой. Внезапно его внимание привлекла вывеска «Обмен валют». Она, в отличие от остальных, была неоновой. Вертикальная надпись сопровождалась указателем, ведущим за угол. Повинуясь какому-то странному чувству, Тёма направился туда, куда он указывал.
В переулке никого не было. Он быстро нашел обмен валют, поднялся по ступенькам небольшого крыльца. Свет внутри не горел, а дверь была закрыта. Осмотревшись, Тёма увидел в конце переулка голубую светящуюся стрелку, указывающую куда-то. Стрелка немного дрожала, то включаясь, то выключаясь.
- Стоп, - сказал он себе под нос как-то жалобно и едва слышно, - нужно идти домой...
Потом его осенило. Он достал из кармана маркер, подаренный на день рождения, подошел к стене дома и нарисовал небольшую стрелку (это удалось не сразу). «Чтоб знали, где искать», - подумал Тёма и пошел к мерцающему указателю.
Октябрь 2017
Ночь
Двери вестибюля станции были закрыты. Я подергал тяжелую ручку, но никакого смысла в этом не было. Просто инстинктивное действие.
– Двенадцать уже. Закрыто, – сказал Петров из-за моего плеча. Будто убеждая себя в чем-то, он повторил: «Двенадцать. Ночь уже».
Я оглянулся, чтобы убедиться. Уже действительно была ночь. Вокруг вестибюля станции «Парк культуры» нас, пропащих душ, оказалось несколько. Рядом, за колонной, помятый мужик в дырявой куртке убеждал в чем-то видавшую виды женщину. Под глазом у нее был синяк, на скуле еще один. Мне показалось, что они хорошо замаскировали ее возраст.
Мимо нас медленно проехал полицейский автомобиль с выключенными или разбитыми фарами. Машина слегка проседала. Она была покрыта панцирем из навесной брони, и только блестели неприятным вниманием смотровые щели. Автомобиль выехал на Остоженку и удалился в сторону центра.
– Ночь уже, – уверенней произнес Петров, проводив автомобиль тяжелым взглядом.
– Знаешь, что ночью бывает? – спросил он меня, ухмыляясь.
– Вот что, – я кивнул в сторону парочки. Мужик ударил спутницу по лицу тыльной стороной ладони. Та только молча пошатнулась. Петров шагнул к ним, доставая что-то из-под плаща. Он размахнулся, и я увидел, что это пистолет. Пока я думал, стоит ли хватать его руку, Петров уже ударил мужика по затылку.
– Вот что бывает, – сказал Петров, с некоторым трудом подхватывая обмякшее тело под мышки. Женщина бросилась на него со змеиным шипением, но я схватил ее за руки. Петров быстро обшарил карманы мужика, прислонив его к колонне, и выудил из них пустой бумажник.
– Сволочи, гниды, – сказала женщина. Голос у нее был тихий и как будто застенчивый. Я отпустил ее руки, и она беззвучно зарыдала, закрыв лицо, потом посмотрела на меня через пальцы и спутанные волосы.
– Держи, – сказал Петров, бросая ей бумажник ее спутника. – Не благодари.
Женщина ловко поймала нашу не удавшуюся добычу и улыбнулась. Я понял, что ей еще нет тридцати.
– Придется идти пешком, – сказал я. Внутри вестибюля станции горел свет. Внезапно в окошке одной из дверей показалось лицо. Это был полицейский. Увидев, что мы его заметили, он похлопал себя по кобуре и жестом показал, что нам следует уйти. Петров сунул руку за пазуху, и полицейский моментально скрылся внутри помещения.