***
Они все-таки нашли нас. Я чувствовал взгляд, и поминутно оглядывался. Петров же, кажется, успокоился и ничего не замечал. Мы пересекли Знаменку, дав проехать «Ниве», на заднем сиденье которой сидела девочка с пистолетом. Ствол «Макарова» она выставила наружу, приоткрыв окно, будто это могло защитить машину от ночных гостей. За рулем сидел бритый мужчина. Он вцепился в баранку и, кажется, старался не смотреть по сторонам.
Мы направлялись к «Александровскому саду» через дворы, когда сзади послышалась речь. В ней были слышны слова, но смысл их был неясен. Я понял, что единственная цель этого окрика – заставить нас остановиться. «Чеченцы!» – бросил я Петрову, и мы побежали, инстинктивно виляя в стороны, словно зайцы.
Сзади пока не стреляли.
Мы проскочили в арку и на секунду замялись во дворе, выбирая, куда бежать. Выскочили в следующий двор, где я по пояс провалился в залитую водой яму. Время замедлилось, почти остановилось, и я успел заметить, что в потревоженной воде ходит ходуном голубой ртутный фонарь. Я лез из ямы, и асфальт крошился и обваливался под пальцами. Петров попытался помочь мне. Потом поднял пистолет, направляя его назад, в темноту. «Беги!» – крикнул я, но этот крик застрял в горле. Темнота ощетинилась несколькими искрами, и мой друг упал рядом с ямой. Я, наконец, вылез и бросился в укрытую темнотой арку в доме. Оглянулся и успел увидеть, что тело Петрова сползает в лужу. Из темноты выстрелили. Пуля срикошетила от стены и пропала в ночи. Где-то зазвенело стекло. Я перепрыгнул капот стоящей поперек арки «Лады» с пробитыми шинами и скрылся за углом. Эхо выстрелов еще несколько секунд ходило во дворах.
***
Броневик стоял у памятника Достоевскому, закрываясь боком постамента. Уже светлело, фонари потушили. На броне машины были рассыпаны тяжелые рубиновые капли, порожденные восходом. Чуть дальше проступала большой цветочной клумбой Кутафья башня. За ней темнел абрис Троицкой башни. Я выскочил на открытое место и застыл, глядя на силуэт «Тигра», спрятавшийся за памятником. На мгновенье мне показалось, что следует махнуть ему рукой, но тут оружейная башенка машины сама начала поворачиваться в мою сторону. Я понял глупость своей идеи. За бронещитом находилась голова в сером шлеме. Я упал на землю. Позади из переулка выскочили чеченцы. Я снова услышал их речь. Она была удивленной. Но они не успели ничего поделать, только инстинктивно взяли бронемашину на прицел. Я этого не видел, но знал, что так оно все и было. Рявкнула оглушительная очередь, прокатилось тяжелое эхо, а потом все замолкло. Не было слышно двигателя броневика и выстрелов, не было слов или криков. Ничего. Пустота и тишина овладели городом. Но я ждал долго и терпеливо, вжимаясь в сырой и потрескавшийся асфальт, и поднял голову только тогда, когда стал уверен, что ночь закончилась.
Апрель 2015
Курица
- Курица. Жёлтый глаз. Смотрит в окно, клюёт. Я врать не буду, Ваня, ты же меня знаешь!
Он вскочил и сделал два шага к окну:
- Смотри! Вот, вот, трещины идут. Говорю же, клюнула прямо в стекло.
В стекле и правда были трещины. За грязным окном сырел колодец двора.
- У тебя второй этаж, Вася. Какая курица, какой глаз?
Я шагнул к нему.
- Пойдем. Посидишь немного. Соседи жалуются, - я старался, чтобы мой тон не казался извиняющимся, но получалось плохо.
Он непонимающе посмотрел на меня снизу вверх. Снова обернулся к окну, потом ко мне. Протянул руки.
- Посадить меня хочешь? На, сажай.
- Брось, - сказал я, - посидишь у нас там ночь, завтра вернёшься. А то хуже будут. Позвонят в прокуратуру, еще куда-нибудь настучат...
Он кивнул, молча прошел мимо меня, хрустя разбитой посудой.
- Куртку возьми! - крикнул я и пошел следом. Почти сразу же догнал его. Покинув разгромленную квартиру, Вася потерял всякую решимость. Когда я его настиг, он спустился вниз на три ступеньки. На выходе из парадного меня задержала соседка. От Васи она отшатнулась, а мне преградила путь.
- Забираешь его?
Я кивнул.
- Наконец. Сил больше нет. Громыхает там, орет. Скоро на людей бросаться начнет...
***
Ненадолго выглянуло солнце. Вода в канале поднялась почти до самого верха. То и дело раздавался треск льда. Вася, ссутулившись, шёл впереди меня, постоянно оглядываясь. Его, кажется, трясло.
- Климат... - он остановился, указывая на канал, по которому шли льдины. - Нет, ты посмотри на это. Что вообще делается? Сейчас же не май месяц.
Я не ответил. Через пару минут мы были у отделения. Я кивнул дежурному и мы прошли вертушку. Васю забирали уже не первый раз, а потому он безошибочно направился к камерам. Обернулся: