Фиффенгурт бросал монеты по две и по три, а маукслар хватал их и пожирал, как изголодавшийся зверь в зоопарке. Когда он съел все двадцать, то сел посреди клетки, закрыл глаза и замурлыкал от удовольствия.
— Казизараг, — сказал Роуз. — Дух Алчности. Как ты пришел к такому выводу, Фелтруп?
Фелтруп чуть не поперхнулся: капитан никогда раньше не называл его по имени.
— Я знаю об истории этого корабля больше, чем вы могли бы предположить, капитан, — сказал он. — В Полилексе есть длинные отрывки, в которых есть много слов об искусстве извлекать клятвы из демонических созданий. Я даже узнал, почему Дух Алчности был заключен в здешнюю тюрьму и кем.
— Тогда ты знаешь, что я отбыл свой срок, — сказал маукслар, все еще светясь довольством.
— Если это требование свободы, можешь подавиться им, горшок жира, — сказал мистер Фиффенгурт. — Мы никогда, даже за тысячу лет, не позволим тебе...
— Фиффенгурт! — взвизгнул Фелтруп.
Глаза маукслара широко раскрылись.
— Я должен был догадаться, — прошипел он. — Вы заранее решили мою судьбу. Что ж, крыса, я поклялся говорить только правду. Но я вообще не давал клятвы говорить. Более того, я могу подождать. Это блюдо было моим первым вкусом золота за много столетий. Это удержит меня на... некоторое время.
— На какое? — спросил Роуз. — На день, на неделю?
Маукслар ухмыльнулся; в его зубах блеснули золотые искорки.
— Дольше, чем есть у тебя, капитан, — сказал он.
Фелтруп потер лапы друг о друга. Чтобы Фиффенгурта подняло и ударило о холодную обратную сторону луны!
— Я тоже не клялся держать язык за зубами, — сказал маукслар. — Вот лакомство специально для тебя, крыса. Ты дитя чумы. То же самое извращенное заклинание, которое создало тебя, убивает капитана Роуза и других. И если заклинание когда-нибудь рассеется, проснувшихся существ больше не родится. Ты останешься на Алифросе один, и через одно-два поколения большинство будет сомневаться в том, что вы вообще существовали.
На самом деле больше не будет поколений. Ибо вот еще одна истина, которую я могу свободно сказать: Макадра приближается. Она вложила всю свою душу в завоевание Нилстоуна, и, когда он у нее будет, она никогда от него не откажется.
— Но почему она идет? — воскликнул Фелтруп. — Она верит, что у нас есть Нилстоун? Или она преследует кого-то, кто это делает? Кого? К нам направляется еще один корабль?
Маукслар посмотрел на него с отвращением:
— Не имеет значения, найдет ли Макадра первым вас или Нилстоун. Вы умрете от ее руки или в то мгновение, когда Рой заключит Алифрос в свои черные объятия. Макадра может попытаться остановить Рой, но у нее ничего не получится. После той ночи рассвета не будет, маленькая крыса. Сама жизнь погибнет, слепая и застывшая. Останемся только мы, бессмертные, питающиеся трупами.
— Демон, — сказал капитан Роуз, — ты знаешь, куда нужно отвести Камень?
— Знаю, — сказал маукслар, улыбаясь, — но это еще не все. Я мог бы рассказать вам о тайной силе ползунов. Я мог бы проложить для вас настоящий курс через Неллурок, поскольку тот, что у вас есть, — чепуха. Я мог бы помочь вам благополучно пройти через Красный Шторм. Я мог бы рассказать вам о судьбе тех, кого вы оставили позади.
— Мы готовы торговаться дальше, — сказал Фелтруп. — У нас есть еще шестьдесят монет...
Существо издало звук презрения.
Пауза. Затем капитан Роуз сказал:
— У нас их больше шестидесяти — гораздо больше. На «Чатранде» спрятан огромный клад. Мы можем принести тебе десять тысяч.
Маукслар поднялся на свои птичьи лапы и указал на Роуза.
— Ты мог бы принести мне гораздо больше, — прошипел он. — Я видел золото, жемчуг и драгоценные камни, спрятанные по всему кораблю. Под каменным балластом, внутри ложных пиллерсов на спасательной палубе, заделанные в железные стержни между корпусами. Я видел, как вы погрузили клад на корабль в Арквале. Я наблюдал, как Сандор Отт снял часть его для сына Шаггата Несса, видел, как другая часть была обнаружена и изъята корабелами Масалыма. То, что осталось, вы собираетесь отдать фанатикам на Гуришале, чтобы профинансировать восстание Шаггата и дестабилизировать Мзитрин. Я видел золото, жемчуг и драгоценные камни, Роуз. Они мучили меня, сияя там, вне пределов моей досягаемости.
— Мы все еще можем высвободить очень много монет, — сказал Роуз, — если сумеем не насторожить Сандора Отта, сержанта Хаддисмала или кого-либо из их информаторов. Мы можем приносить тебе золото целыми мешками.