— Имел-имел. Три раза «имел» неосторожность. — Сука! — Такое бревно попалось, представляете?
— С бревнами нужно быть поосторожнее, а то без ног останетесь!
Злости не хватает! Это я бревно?! А он тогда дятел! Пусть себе ищет другие бревна и долбит в дупло. Не! Ну, надо же!
Запихнув очередной кусок в рот, я стал медленно жевать.
Лишь бы только лишнего не взболтнуть.
— Ванечка, ты побледнел, — вспомнила обо мне Таня, доедающая мой люля-кебаб. — Тебе бы тоже гранатового сока. Заказать?
— Нет. Спасибо. — Не хватало, чтобы меня женщина соком угощала. — Я буду коньяк.
— Ну, вот! Что я вам утром говорила! — Закатила она вверх глаза, сообщая всем новость, о которой я не в курсе. — К вечеру будет повторение вчерашнего.
Ну уж нет! Только не вчерашнее.
Все за столом засмеялись, а эта сволочь лишь искоса глянул на меня и ухмыльнулся.
Черта с два!
Наколов колбаску гриль на вилку, демонстративно разрезал ее на тарелке.
Судя по тому, как ухмылка ушла, он понял намек.
— Какие планы на вечер? Может, в соседний отель на танцы? — предложила Аня, и все единогласно ее поддержали.
— Боюсь, Иван сегодня не в том состоянии, чтобы танцевать. Я могу остаться и составить ему компанию. Что скажешь? Выпьем коньяку и сыграем в карты.
Чего?! Это он мне предлагает?
— Ой! И я с вами. На желания будем играть, — присоединилась к предложению Таня.
Если бы только не этот кретин…
— На раздевание, — выдал Геннадий Сергеевич, самый старший из нашей компании.
Только оголенки нам и не хватало!
Сразу представил инициатора раздевания голого, с пузом и в семейных трусах.
— Не-е-ет! Я на танцы лучше с вами пойду. Что в номере сидеть? — Надеюсь, я не ошибся с выбором и хоть дойду до соседнего отеля.
Часть
Много можно рассуждать о человеческой глупости, но проснуться второе утро подряд в постели и не помнить, как туда попал, это уже похоже на рецидив. Что я думал, когда поперся на эти танцы? А я скажу! Что уж там скрывать. Я просто уверен был на сто процентов, что они с Таней переспят, если меня не будет рядом. И еще… Мне кажется, я стал припоминать первый вечер. И признаюсь… Только об этом никому, хорошо? Я тогда пошел к номеру Тани и караулил их там. И когда этот придурок стал открывать дверь, я поперся в номер с уверенностью, что это Танькин. Опачки, да! Вот это я ступил!
И снова здравствуйте! Лежу почти голый и не помню ничего. Голова болит, лучи солнца, падающие в глаза, раздражают. А во рту словно скушал скунса и запил мочой мамонта.
— Ве-е-е!
Ну, здравствуй, шашлычок. Я и не рассчитывал с тобой встретиться снова.
Я гребаный олень! Мне же говорили не пить, но кто же будет их слушать?
Хронологию событий вчерашнего вечера я помню, но довольно размыто. Виной этому пара рюмочек коньяка, которые я принял еще до выхода из нашего отеля. Тогда я их оценил как лекарство, которое позволит мне хотя бы передвигаться со скоростью черепахи, но коньячок возымел другое действие — вместо опорно-двигательного аппарата, меня прорвало на разговорный жанр. И после долгого монолога меня перебили.
— Боже мой! Матвеев, хватит уже твоих историй. Мы сюда приехали отдыхать, а не слушать лекцию по продажам. И вообще, кто пригласит меня на танец? — Я попытался встать, но Танька специально оперлась на мое плечо. — А, Никита Сергеевич?
«Никита Сергеевич»! Я, значит, «Матвеев», а он!.. Да пошло оно все!
Этот мачо недоделанный встал и подал ей руку:
— Как у вас, Танечка, с вестибулярным аппаратом? — сказал он ей, а сам смотрел на меня, ухмыляясь.
Черт! Если бы только я мог нормально ходить, я бы ему подправил походку.
Пока он делал с ней «Ой, кружите меня! Ой, кружите!», мы с Геннадием Сергеевичем заказали по коньяку.
— Вот ответь мне, Иван, что этим женщинам нужно? Ты вроде не дурак и внешность нормальная у тебя. Худой, но это поправимо, при хорошей-то жене. На меня посмотри. — Он с гордостью похлопал себя по пузу. — Ты вот сколько по этой вертихвостке сохнешь… — Я хотел возразить, но он меня остановил: — Даже не спорь! Все видят, и я не слепой. Тебе нужна другая. Посмотри на нее, да она проходу не дает Никите. Оно-то и понятно, парень он, однозначно, приметный.
Упоминание этого типа разозлило больше, чем обсуждение моей женщины.
— Знаете что? — хотел я матернуться, но вовремя опомнился, — давайте выпьем.
— Дельное предложение!
Конечно, выпить - это всегда хорошо. Особенно, если у тебя жена мегера, которая звонит и орет, если он задержался на полчаса. Знает он! Я тоже много чего знаю, но я же молчу, что он крутит шашни с одной бухгалтершей. Сам бабник, а решил, что может учить меня жизни. Песня закончилась, и за наш стол стали возвращаться люди.
— Никита, может, еще танец? — повисла на его руке Танька, даже не стесняясь моего присутствия.
— Пригласите Матвеева. — Гад, мне точно не нужна твоя протекция.
— Я не танцую.
— Вот видите, он не танцует, — обрадовалась моему ответу Таня.
— А что так? Плохому танцору… — Он не договорил, все дружно засмеялись.
Сука! Мне мешают?! А тебе они не мешают случайно? Нужно было еще утром его кастрировать. Пусть посадят, черт с ним!
— Мне ничего не мешает. У меня, между прочим, третий юношеский разряд по бальным танцам. — Да, есть такой факт в моей биографии. Достижение моей мамы, так сказать.
— Ничего себе! — Теперь все хлопали в ладоши.
— А я не верю, — тявкнул опять этот дебил. — Я требую доказательств.
— Да! — почти одновременно поддержал его десяток голосов.
Ну, козел! Знает же, что я не смогу после того, что он со мной сделал.
Опять перед глазами мелькнула его задница.
Черт!
— Я сегодня не в форме.
— Вот! Что я говорил. Он без туфель с каблуками не может.
Почему все постоянно ржут на его оскорбительные слова в мою сторону?
— Я станцую, только если партнером будет он! — решил я тоже пошутить, показав на него пальцем.
— Да-да-да! — заскандировали эти сумасшедшие вместо того, чтобы рассмеяться.
— Я пошутил!
— Видите, без туфель никак. Девушки, у кого сорок третий размер ноги? А может, я должен пригласить тебя? — Он протянул руку. — Разрешите?
Что за фигня!
Я замахнулся врезать ему, но он поймал мою руку и дернул, поднимая меня со стула.
— Стоп-стоп! Только танцев в стиле «Голубой устрицы» нам и не хватало.
Таня протиснулась между нами, чем остановила надвигающуюся бурю.
Как же я хочу врезать по этой довольной роже!
И врезал бы, если бы не Танино «Матвеев!».
Пришлось мне сесть, а они опять ушли танцевать.
— Смотри, как она быстро встала на его сторону, — подливал бензинчика в огонь Геннадий Сергеевич. — Сынок, шансов у тебя нет. Можешь сколько хочешь тягаться с ним, но есть то, что уже не изменить. Поговаривают, там внушительное хозяйство.
Он похлопал сочувственно меня по плечу.
Поговаривают?! Да я до сих пор чувствую эту штуку в себе. Сука!
Разве странно, что я после этого наклюкался?
А сегодня опять ничего не помню. Как добрался в свой номер, кто меня раздел и сложил аккуратно одежду? Уж точно не я.
Посмотрев на экран телефона, я понял, что завтрак я давно пропустил.
Почему меня никто не разбудил?
Набрав сообщение на Танин телефон «Я проспал», моментально получил ответ «Придурок!»
Опа! Я точно что-то натворил.
Часть
POV Никита
Он смешной. Мне нравится наблюдать, как он пытается держать себя в руках, но это у него совсем не получается. Дерзит, а у самого глаза круглые от испуга. Дразнить его — удовольствие. Видеть, как он краснеет, начинает тяжело дышать. Это выглядит возбуждающе. Даже нервное покусывание губы вызывает желание сжать его и поцеловать. Он убьет меня, если я так сделаю. Забавно, но это тоже меня заводит.