Подняв высоко монарший вымпел, генерал Густые Брови объявил о прибытии Нармера, за которым следовали главы кланов — Шакал и Аистиха, а следом за ними — Скорпион и Нейт.
Царь сел между своими львицами, похожими на каменные изваяния.
Повелитель кремня подошел, чтобы преподнести царю палицу из известняка, украшенную рисунками, на которых монарх подчинял себе врагов.
— Ремесленники Нехена хопи преподнести тебе этот символ твоей победы! Да подарит твое царствование твоим подданным счастье и процветание!
Нармер взял у него палицу и поднял к солнцу. Сияние ее ослепило участников праздника.
— Править — непосильная задача для одного человека, — сказал Нармер. — Поэтому к управлению страной должна приобщиться и царица! С этой минуты, если она на это согласна, жрица богини Нейт становится моей супругой и будет править вместе со мной!
Сияющая от счастья Нейт с трудом подавила волнение и подала Нармеру руку.
Мать-гриф — хранительница Нехена — описала круг над царственной четой. Старик смахнул слезу.
62
В Абидосе обстановка была торжественной. Шакалы кланялись главе своего клана, который вел Нармера к главному храму города. Когда царь Юга приблизился, двери святилища распахнулись.
Доверив царице и Скорпиону управление Нехеном и окрестностями, монарх пришел за советом к Предку в надежде, что он еще не покинул священного места.
Стоило ему переступить порог, как сомнения рассеялись. Благодаря способности хорошо видеть в темноте Нармер легко различил высокую фигуру Предка и его сверкающие глаза.
— Ты победил чибисов? — спросил у него Предок звучным голосом — таким звучным, что от его раскатов задрожали стены.
— Они сложили оружие и больше не представляют никакой угрозы.
— Ты овладел их силой и сумеешь использовать это многочисленное племя в случае необходимости?
— Мать-гриф Нехена наделила меня властью над Югом.
Установилось долгое молчание.
Если Предок сомневается в правильности этого выбора, Нармер без колебаний отдаст ему белую корону.
— Все рождается в Абидосе, — сказал Предок, — и все сюда возвращается в конце времен. Сегодня, Нармер, ты несешь ответственность за рождение. Мир, какого люди еще не знали, может возникнуть в конце твоего пути и твоих испытаний. Но ничего еще не решено.
— Что станет следующим этапом?
— Завоевание Севера. Ты должен прогнать ливийцев, этих людей с луками, которые только разрушают и сеют вокруг себя зло.
Нармер опасался услышать эти слова.
— Не лучше ли закрепиться на Юге и жить в мире?
— Ливийцы не дадут тебе жить в мире. Если ты позволишь им накопить силы, они используют эти силы, чтобы завоевать Юг. Позаботься об Абидосе, Нармер, и не откладывай исполнение своей задачи. Возможно, мы еще увидимся в месте со столбом.
Пламя окутало Предка, и, когда оно вернулось в землю, он исчез.
Выйдя из святилища, царь увидел Шакала, который смотрел на далекие холмы.
— Год гиены закончился, — сказал глава клана. — Эти твари больше не станут нам вредить и будут довольствоваться тем, что дает им их земля. Да ниспошлют нам боги хороший разлив!
— Я пришлю в Абидос большой отряд солдат, — решил Нармер. — Что бы ни случилось, священное место должно быть защищено.
— Значит, дверь в потусторонний мир будет по-прежнему открыта, даже если Предок вернется на Север, в сердце бури, — сказал Шакал. — Я остаюсь здесь. Геб, мой верный слуга, отведет тебя обратно к Нейт, чтобы вы вместе приняли решение.
Старик подолгу наблюдал, как работает Гильгамеш. Тот сделал уже не меньше десятка палеток, изобразив на них подвиги Нармера, царя Юга и повелителя зверей. К вину он не испытывал пристрастия, а потому рука его была тверда, а движения — точны.
— Нам прекрасно живется, — заметил Старик. — Еды и питья вдоволь, и, как говорят люди знающие, разлив будет хорошим. Ты не скучаешь по своей родине, малыш?
— Иногда скучаю. Но что осталось от нее после наводнения? Здесь, в Нехене, мы живем в мире, и я могу изображать все, что приходит мне на ум. А сколько у меня планов!
— Мир… Надо пользоваться моментом!
С улицы донеслись радостные крики. Старик вышел из мастерской и сразу понял, что стало их причиной: царь вернулся из Абидоса в сопровождении рослого шакала.
Лицо у Нармера было озабоченное, и он сразу же направился в свою резиденцию, где его ожидала царица.