- В моем кабинете в столе, третий ящик. Это запечатанная коробка. Привези ее мне, - попросила Вика.
- Запечатанная... А если это какая-нибудь гадость? Смотри, ведь я тебе верю.
- Можешь распечатать и посмотреть. Это краски. И там - иглы.
- Краски? Не знаю.
- Ты хочешь или не хочешь?
- Да хочу, хочу. Не наезжай. Но раскрою и посмотрю.
- Хорошо. Смотри. Только чтоб он не увидел.
- Не учи ученого, не пугай пуганого.
В этот день Александра Афанасьевна впервые переночевала в охотничьем домике.
Приближалось какое-то странное событие, за которым должна была последовать развязка. Время, взятое взаймы, заканчивалось.
Также заканчивался май. Приближалось лето. Журнал "Playboy", в котором рассказывалось о предстоящей свадьбе главных героев нашумевшего фильма "Держись, братан!", пах свежей типографской краской и вскоре должен был поступить в продажу.
* * *
Вика, наверное, уже в десятый раз с начала недели смотрела по видео "Красотку" с Джулией Робертс и Ричардом Гиром в главных ролях. Впрочем, понятие "с начала недели" было для нее неопределенным, время не то чтобы перестало течь, а как бы потеряло свою направленность. Она смотрела эту современную историю Золушки с глазами, полными слез, и с глуповато-восторженной улыбочкой на устах. Перед ней стояла банка кока-колы и лежала большая плитка шоколада "Кэдбери".
Только что Ричард Гир сдал портье роскошное бриллиантовое колье, которое брал для Лилиан - Джулии Робертс. Они расстаются. Лилиан ушла в свою жизнь, он возвращается в свою. Волшебная сказка закончена, чары развеиваются.
- Нелегко расставаться с такими дорогими вещами, - говорит проницательный портье, глядя на бриллиантовое колье. И многозначительно добавляет, что, мол, наш водитель отвозил утром мисс Лилиан домой.
Открылась дверь, в гостиную вошел Гринев. Вика смахнула крупную слезу. Потянулась за банкой кока-колы.
- Привет, красавица, - весело поздоровался Гринев, - придется прерваться. Нас ждут в садике камней.
Вика всхлипнула:
- Вы представляете, он ему намекнул, где можно найти Лилиан. Портье...
- Славный парень, - согласился Гринев, - но нас ждут.
- Пожалуйста, уже скоро конец.
- Потом досмотришь. Это ненадолго.
- Да?.. - Вика посмотрела на Гринева рассеянным взглядом. - Я вообще-то уже видела это кино, скажу вам по правде.
Гринев кивнул. Он это знал. Джулию Робертс и Ричарда Гира он уже почти тихо ненавидел. Как и роскошную песенку Роя Орбисона "Притти вумен". Наша милая наркоманка тащится от этого фильма по три раза в день, но Гриневу-то за что все эти мучения? Только он был с ней деликатен и вежлив. Еще какое-то время он вынужден быть с ней деликатным и вежливым. К счастью уже недолго.
- Мне подождать за дверью? - мягко спросил Гринев. - Или пойдем сразу?
- Куда пойдем? - нахмурилась Вика.
- Нас ждут в садике камней, - терпеливо объяснил Гринев.
- А... вы мне вроде уже говорили. - Вика нехотя поднялась, украдкой бросая взгляд на экран телевизора.
- Конечно, - кивнул Гринев. - Ты у нас умница и все прекрасно помнишь.
Он протянул ей платок, чтобы она вытерла слезы.
- Представляете, в конце фильма он лезет к ней по лестнице, а до этого он боялся высоты. На балкон даже не мог выйти.
- Впечатляет, - сказал Гринев.
- Я пришел тебя спасти, принцесса Лилиан, говорит он. А она в ответ тоже обещает спасти его. И они целуются. Я этот момент не могу смотреть без слез.
- Я тоже, - совершенно искренне согласился Гринев. Взял пульт и выключил телевизор.
- Вытащите кассету, - забеспокоилась Вика. - Вдруг магнитофон сжует кассету?
"Ну с какого хера он должен сжевать твою е...ную кассету, идиотка ты паршивая?" - подумал Гринев. Потом мягко улыбнулся.
- Мы не дадим ему сжевать нашу кассету, - благодушно пообещал Гринев. - Мы ее спасем.
- И она спасет нас, - с готовностью откликнулась Вика. Гринева уже давно все это перестало веселить.
Они вышли на улицу. Духота становилась все более липкой; наверное, будет гроза. Они пошли по выложенной камнями дорожке, и Вика не преминула похвалить тех, кто предпочел брусчатку гравию или асфальту. Гринев знал, что так оно и будет. Они шли к садику камней, расположившемуся под сенью дуба. По пути Вика остановилась, внимание ее привлек охранник, запускающий сейчас бензиновую газонокосилку.
- Этот человек может все вам рассказать об устройстве этой машины, поделилась Вика с Гриневым. - По-моему, он не просто тут косит траву, а? Как считаете? - Вика хитро подморгнула Гриневу. - Для этого он слишком хорошо разбирается в технике. - И добавила подозрительно: - Обратите на него внимание.
Гринев прокашлялся - обалдеть можно, просто сногсшибательная проницательность.
А Вика, покачивая своими упругими бедрами, уже шла вперед.
"Жопа у нее, конечно, хороша, - подумал Гринев, - а вот башка уже совсем протекает".
Действительно, будет гроза - вот и птицы переместились поближе к земле, совершая свои беспокойные петли.
В саду камней их ждал Санчес, наблюдавший за медлительными золотыми рыбками, плавающими в бассейне. На "Викиной" лавочке устроилась Александра Афанасьевна, к которой даже здесь, на территории охотничьего домика, все обращались "Вика" - все, кроме самой Вики. Александра Афанасьевна заканчивала курить, чуть не запустила "бычком" в так лелеемый охранниками бассейн с рыбками, потом одумалась и отправила окурок в пепельницу на длинной ножке.
Санчес повернул голову, бросил на Вику быстрый, пронизывающий взгляд, тот самый, которого так боялась Вика, и обратился к Гриневу.
- Я же просил, чтоб она была в форме.
- Не знаю... - Гринев помялся. - С Аллой говори.
Что означало: "Отвали... Алла выполняет указания Папы. И если она увеличила дозу нарозина до трех таблеток, значит, таковы указания Папы. И не хрена ко мне цепляться".