Вика почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Вот и все: теперь он ей скажет... про капсулы нарозина, растворенные в банках с кока-колой и по четыре раза в день сливаемые в унитаз.
Но Санчес уже легкой пружинящей походкой направился в сторону дома.
И темный холодок отступил.
* * *
Заканчивался май. Вика чувствовала, что приближаются какие-то события, их скрытых признаков становилось все больше. И она смотрела фильмы по нескольку раз в день. Это была чудесная ниша, надежное укрытие для маленького беззащитного существа. Вика думала. Она научилась отключаться от этого однообразного телевизионного шума.
Возможно, маленькое существо теперь уже и не настолько беззащитно?
Шансы малы; наверное, их не было бы совсем, если б не одна навязчивая идея, назойливый бред... Как первобытный дикарь наделяет магическими свойствами нечто, понятное лишь ему, так и Александра Афанасьевна Яковлева изобрела свой магический тотем, который чудесным образом должен был переменить ее жизнь.
С каким-то сухим отчуждением Вика поняла, что обладает этим тотемом.
Май заканчивался. Вика проливала слезы над фильмом "Красотка", а потом ее пригласили на беседу в сад камней. Санчес разглядывал в бассейне рыб и задавал ей свои вопросы. В вечернем воздухе стояла липкая духота. Приближалась гроза, которая станет лишь легкой предтечей страшной бури с ураганным ветром, обрушившейся на Москву через несколько дней. Склянка в замшевом футлярчике с рисунком ручной работы, склянка с вытяжкой из слизи Радужной вдовы ждала своего часа.
А потом наступил июнь, и все начало меняться. Первое сообщение о страшном взрыве, прогремевшем на свадьбе в загородном доме Лютого, Вика услышала на волнах "Русского радио".
Вика вышла во двор. К Москве приближался страшный ураган.
- Радужная вдова, - прошептала она.
Все начинало меняться. С ошеломляющей быстротой.
5. И голоса, и пальцы имеют отпечатки (П)
- Сегодня на четыре, - сказала шефиня.
- А почему тема такая? - спросил Игнат.
- Сегодня в четыре она будет рассказывать о благотворительности и, видимо, демонстрировать полную рассеянность. Так сказать, генеральная репетиция. Главная пресс-конференция - через три дня. Что еще раз подтверждает правильность отработанной нами версии. - Светлана Андреевна на листе бумаги продолжала чертить свои схемы.
Вся логически-временная цепочка, начиная с заказного убийства Викиного мужа, автокатастрофы, подмены Вики дублером, возможно, еще на стадии "больницы" (то есть скорее всего когда демонстрировали человека, блуждающего между жизнью и смертью, сразу после аварии, это была Вика; "выздоравливающая Вика" - это уже была косметика, дублер или, как ими было решено именовать дублера, - "маска"), вплоть до последней, оперативно поступающей информации, - все это сходилось в центральной точке: свадьбе в загородном доме Лютого. Нижняя часть листа была очерчена прерывистой линией со словом "Батайск", где развивался свой, параллельный ряд, и все элементы этой схемы взаимодействовали посредством длинных искривленных стрелок. С геометрией у Светланы Андреевны был полный порядок. Как и с логикой. Все элементы этой жуткой схемы работали, и присутствовала в ее завершенности даже какая-то пугающая темная красота.
- А почему такая тема, - шефиня решила вернуться к вопросу Игната, объясняю: благотворительность - это все, на что теперь распространяется наша компетентность... Очень грамотно. С более серьезными вопросами вице-президент "Континента" в результате полученных травм и затянувшегося процесса реабилитации просто не в состоянии справляться. Что, так сказать, в нашу копилку - еще одно подтверждение правильности нашей версии. Светлана Андреевна усмехнулась. - И как красиво у них получается: пытались, делали все возможное, вывели человека на работу, но что ж поделать... - Она развела руки в стороны. - Реабилитация пошла не так, как ожидалось, со всякими ремиссиями... Это правильное слово?
- Если имеется в виду онкология - то да. А так не знаю, - сказал Игнат.
Но шефиня уже продолжала:
- Красиво. Почти гениально. Ведь все делалось на виду всего честного мира. Лучшие клиники, врачи, огромные деньги. Не помогло. Люди сделали все, что могли, но даже с такими элементарными вопросами, как благотворительность, человек, мягко говоря, не совсем справляется. И у всех на виду! Даже сегодня будет приглашена пресса, где барышня станет валять рассеянную дурочку и у всех это вызовет лишь сочувствие. - Светлана Андреевна рассматривала свои схемы как увлекательную шахматную партию. Черт побери... Если бы они не перессорились, вышло бы идеальное преступление.
"Да, - подумал Игнат, - осталось только, чтоб у нее глаза сверкали. Вот еще одно проявление охотничьего азарта. Знакомое проявление. Она, конечно, умница, Светлана Андреевна, и дело свое знает. На таких, как она, всегда все и держалось. Потому что если ты начнешь видеть за всеми этими стрелками, квадратиками и овалами, за всей этой великолепно (и правильно) выстроенной логической системой трагические человеческие судьбы, то все рухнет. Либо одно - либо другое. Все правильно. Так было всегда. И наверное, с каждым".
- Красиво, - повторила шефиня.
- Похоже, что... так, - кивнул Игнат и неожиданно подумал: "Так было всегда и с каждым. Пока его жизнь не превращалась в... Ночь. И вот тут ты останавливался. И слушал совсем другие голоса. И даже если ты когда-нибудь пройдешь через долгую Ночь, эти голоса с тобой останутся. Но это все не важно".
Игнат поморщился. Шефиня пристально смотрела на него. Она была вовсе не бесчувственной, холодно-рассудочной женщиной, она была хорошим профессионалом и, наверное, хорошим человеком. А вот он несколько расклеился...
- Видишь, Воронов, - произнесла шефиня, и ее руки, лежащие на схеме, мягко пододвинули лист бумаги к Игнату, возвращая его в реальность, - это ответ на твой вопрос: даже благотворительность мы теперь не тянем. Никакая заказная пуля с этим бы не справилась. Не дала бы такого результата. Они... - шефиня умолкла, словно подбирая нужное слово, - ...умные.