- Вы думаете, это будет опекунство? - спросил Игнат. Он уже чувствовал себя совершенно нормально.
- Что-то вроде почетной отставки и передачи акций в доверительное управление. Думаю, что так.
- Значит, на этой созываемой через три дня пресс-конференции объявят о ее отставке?
- Нет, Игнат, не так. Она сама объявит о своей отставке. И это будет великолепно разыгранный мелодраматический финал. Пакеты Вики и ее мужа значительно превышали контрольный пакет акций. Все это теперь... "Умно", сказал Варенуха.
- Да, действительно неглупо. И с вопросом "Кому это надо?", извините за каламбур, теперь тоже нет вопросов, - сказал Игнат.
- Не думаю. Там дело посерьезней. Лютый и его альянс с Щедриным мог бы составить серьезную конкуренцию. Теперь этой конкуренции нет. Блестящая схема - всё сразу, модель работает.
- У Вики, реальной, а не "маски", имелся контрольный пакет. Она вела дело к сближению с Лютым, потому что этого хотел ее муж.
- Совершенно верно. И эту опасность они устранили просто гениальным образом, убив сразу не двух, а всех зайцев. И без помощников...
- А я знаю, - отозвался Игнат, - про помощников я теперь знаю немало...
- Откуда? Лихачев?
- Все вместе. И ваша схема, и Лихачев, и кое-что из старых связей. Вести из прошлого.
- Как, кстати, с Лихачевым-то выкручиваться собираетесь?
Игнат быстро взглянул на нее:
- Не беспокойтесь, вы здесь ни при чем.
- Я не об этом. - Шефиня усмехнулась и, несильно постучав костяшками пальцев по столу, произнесла: - А именно о том, о чем спросила. Как выкручиваться с Лихачевым?
Игнат чуть помедлил:
- Если ваша схема верна, в чем я практически уверен, то мы чисты. Если же нет, то... думаю, у нас возникнут более важные вопросы.
- Ты... - Шефиня откинулась к спинке стула. - Ты всегда играешь ва-банк?
- Нет, - ответил Игнат, - я уже не маленький ребенок. Только тогда, когда не остается другого выхода.
- Я тут тоже... - Она усмехнулась, вспомнив свою недавнюю ставку на "зеро". - Тоже не было выхода. Сыграла. И что удивительно, выиграла. Помогло.
- Так всегда бывает, когда идешь ва-банк.
- Всегда?
- Ну... - улыбнулся Игнат, - по крайней мере в этом случае свой внутренний поединок ты выигрываешь всегда.
- Ты философ...
- Надеюсь, что нет.
- Не знаю, как все получится, но я рада нашему сотрудничеству.
- Ну-у, - протянул Игнат и совершенно неожиданно пропел: - А я-то и по-дав-но, вот и слав-но, трам-пам-пам!
Шефиня смотрела на него широко открытыми глазами, потом рассмеялась:
- Трам-пам-пам... Ну надо же!
- У меня есть еще один вопрос, я этих тонкостей, - серьезно произнес Игнат, - юридических тонкостей... Ведь все это - передача акций, нотариально заверенные подписи, громадные деньги требуют громадных юридических процедур.
- Совершенно верно. Они их и решают, громадные деньги. Ведь практически всю весну до начала лета Вика была жива. Они держали ее как страховочный вариант. Если что-то пойдет не так. Возможно, что-то пообещали ей. Или нашли форму нажать. Комбинированный подход. В любом случае все документы уже готовы и на них стоят реальные Викины подписи. Наша батайская дива лишь закончит разыгрываемый фарс.
- Не знаю, - Игнат покачал головой, - подписав то, что вы говорите, она подписала себе смертный приговор.
- Да, правильно. Но ты ведь не знаешь путь, который ее к этому привел. Всю весну она была жива. Достаточный срок, чтобы обработать человека. Более того, ведь они могли совершенно официально подготовить документы раньше и придержать их: мол, вдруг человек поправится... Как это говорит твой друг Лютый, разводить и тех и тех. Публично можно поставить какие-то подписи, что называется, "ручкой без чернил". Разводка.
- Разводка...
- Да. Для каждого свой кнут и свой пря... Игнат, - неожиданно низким, тихим голосом произнесла шефиня, - а ведь... ведь... ты понимаешь? - Она медленно поднялась над столом и пристально посмотрела на Игната. - А ведь я знаю, как на нее воздействовали. Господи, какая же я дура, почему же сразу...
- Что вы "сразу"?..
- Игнат, дети! Викины дети! Вот и все, понимаешь? Господи, ведь это же тот самый фактор, который надо было учесть во всем этом с самого начала! Она ударила кулаком по листам со схемами. - Ты ведь мог этого не знать, а я-то - непростительная дура. Ведь ее дети... Женщина, мать готова на все ради них. Им было чем Вику прижать. И из-за детей она могла согласиться на все, что угодно. Надо срочно выяснить, где сейчас находятся Викины дети. До пресс-конференции.
- Они могли их... да нет, нет, конечно.
- Конечно, нет, Игнат. Они не могли их... нейтрализовать. Ни в коем случае. Это невозможно. И это - наша зацепка. Вероятно даже, все это время они приручали Викиных детей к тете, доброй тете, которая очень похожа на их маму. Понимаешь? Это важный козырь и для пресс-конференции тоже. Ведь они совсем еще малыши. Когда это случилось с Викой, им было сколько... по годику? Чуть больше?
- Им было годика по полтора. - Она не заметила, как Лютый вошел в комнату. - По полтора года, - сказал он мрачно. - Сейчас ближе к двум. И за них мне эти твари тоже ответят.
Шефиня замолчала. Обвела взглядом их обоих. Затем продолжала говорить, но уже несколько мягче:
- В любом случае абсолютно точно, что малыши живы. Ведь разыгрываемое шоу предполагает выздоравливающую Вику, хоть и ставшую нелюдимой. Понимаете? Возможно, даже на пресс-конференции они попытаются разыграть этот козырь. Да, Вика стала... недееспособной, но ей гарантирована обеспеченная жизнь, и она сможет посвятить себя воспитанию своих малышей. Управляя от ее лица ее долей в "Континенте", можно воротить все, что угодно.
- А с батайской? - произнес Игнат.
- Конечно. Они ее ликвидируют. Позже, когда все утихнет и забудется. Какая-нибудь дурацкая болезнь, угасание в роскошных интерьерах какого-нибудь шале в Швейцарии... Автокатастрофа опять же. Суицид на фоне депрессии. Это уже детали. Но позже.
Лютый мрачно усмехнулся:
- Вряд ли. Я это сделаю немного раньше.
Игнат смотрел на своего друга и прекрасно понимал причину нежелания Лютого верить сначала результатам анализа голосовых отпечатков, а позже, когда уже все, увы, стало ясно, - причину появления странной, а скорее всего выдуманной Лютым истории. О том, что да, сначала, после автокатастрофы, их отношения с Викой изменились, но потом, на похоронах Андрея, она подходила выразить свои соболезнования и якобы сжала его руку с необыкновенным теплом, и было в ее глазах что-то... Он выдумал эту историю, быть может, сам того не зная, ни на чем не настаивая и не зная еще одной вещи: что таким образом он пытался продлить ее существование на этой земле. И прежде, когда Викин муж был еще жив, они с Лютым виделись крайне редко. Но... - и теперь Игнат знал это наверняка - она ему нравилась. Существуя где-то там, в недоступном мире, очень похожем на мир их детских грез, в который - и Лютый понимал это, - несмотря на завоеванный им в долгих безжалостных сражениях высокий социальный статус, Лютый так и не попал. Она стала как мечта. Великий ордынский хан, которого иногда напоминал Игнату Лютый, не должен отвлекаться на подобную мечту - это останавливает бег коней, за которыми в конечном счете мечта более могущественная. Но она нравилась ему. Мечта, которая в общем-то никогда не должна была превратиться в реальность, оставаясь где-то там, в тихом неведомом свете дальних воспоминаний, в тех волшебных огнях, которыми так манил Город подростков с окраин.