– Я подумаю.
– Это очень важно, – сказал он, и в трубке щелкнуло. Я положил трубку и медленно побрел к себе наверх.
На второй площадке меня пронзило какое-то неприятное подозрение. Бурчание радио стало громче, но раздавалось оно не с первого этажа и не со второго. А на третьем была одна-единственная комната – моя.
Я тихо поднялся на следующий марш и с бьющимся сердцем встал у порога.
Из-под двери пробивался лучик света. Никакого сомнения – радио звучало там, в моей комнате. Я приложил ухо к двери и услышал поскрипывание дивана и похрустывание бумаги.
Я отнюдь не чувствовал себя героем. Далее подумал, что, может, стоит по-тихому сп ус т и т ь ся вниз и прихватить что-нибудь – палку или копа, чтобы можно было защититься. Но ничего такого я не сделал. А нагнулся, собравшись с духом, в темноте снял ботинки, выставил их перед собой как оружие, распахнул дверь и завопил:
– Кто тут?
– Я, – сказала Маура. Она сидела на диване и разворачивала фантик конфеты. – Я думала, сколько ты еще будешь пропадать?
5
Ее кривенькая улыбочка сверкнула лукаво – как всегда в последнее время.
– А кого ты ожидал увидеть?
– Как ты сюда попала?
– Я позвонила в дверь.
– Миссис Нолан нет дома.
– Мне открыл старикашка со второго этажа. И вроде бы разозлился.
– Откуда ты узнала, что я приехал?
– Увидела машину у подъезда.
– В котором часу?
– Примерно полчаса назад, – сказала она, и лукавство сразу исчезло с ее лица. – Слушай, а ты вообще собирался входить или нет? – спросила она нетерпеливо. – И зачем ты разулся?
Мне чуть полегчало от ее дерзкого тона, но все равно это было жутко неприятно. Я взглянул на ее туфли. Потом на нее и облизнул пересохшие губы. Что, если это она звякнула Канлифу и потом пришла сюда – дожидаться меня? Я просто не знал, что думать. Она впервые так поступила. Я нагнулся, надел ботинки и обалдело на нее уставился.
– Хватит таращиться, будто у тебя столбняк! Да что с тобой такое?
– Ты застала меня врасплох. Я не ожидал тебя здесь увидеть.
– Решила заскочить – поздороваться… Может, мне не удастся увидеть тебя перед отъездом. Ты ведь не против?
– Ничуть.
– Все-таки поедешь? – пристально глядя на меня, спросила она.
– Да, конечно.
– Твоя мама, наверно, обрадовалась?
– Да, пришла в полный восторг.
– Клево!
– Ага.
По радио вдруг раздался пистолетный выстрел, и я подпрыгнул. Маура выключила радио и сказала:
– А ну, посмотри на меня, Николас. Что с тобой творится?
– Ничего. Я, Маура, здорово устал с дороги.
Она с минуту пристально на меня смотрела, потом сказала с расстановкой:
– Ну, я пошла. Тебе нужно выспаться.
Я промолчал.
– Когда примерно ты вернешься?
– Думаю, через неделю-другую. Пока точно не знаю. – И подумал: интересно, знает ли об этом она?
– Ладно. – Она поднялась, сунула свои конфеты в сумочку и надела жакет. – Может, зайдешь в гости, когда приедешь.
И коротко сверкнула своей кривенькой улыбочкой.
Мне сразу же захотелось взять ее за руку, но я удержался.
– Мне очень жаль, Маура. Но я дико устал.
Я проводил ее до выхода, но подвезти домой не предложил. В темноте она показалась мне ближе, чем при свете, мне вдруг захотелось прижать ее к себе, отбросив все подозрения. Но я знал, что отбросить подозрения невозможно. Она пожелала мне доброй ночи и, не оборачиваясь, пошла по дорожке.
Я медленно поднялся по лестнице, лежа на тахте, выкурил сигарету, потом разделся и лег в постель. И только на одно мгновение, когда я с легкостью вплывал в сон, мне показалось, что все это реально.
Chapter IV
1
Во вторник утром на Кромвель-роуд, когда все садились в автобус до аэропорта, я заметил Канлифа – он наблюдал за мной из своей машины, стоящей у противоположного тротуара. И чтобы с утра немного пощекотать ему нервы, я уронил путеводитель. Это была чистейшая бравада – на самом деле без этого путеводителя я чувствовал себя до ужаса хрупким, бескостным, бестелесным.
Человек, стоявший за мной, поднял его и подал мне, а я поблагодарил, сам удивляясь, что еще не бьюсь в истерике. В путеводителе – теперь это казалось мне до жути ясным – заключалась тайна моей миссии. Когда я вернусь обратно, под его форзацем будет спрятана формула для Павелки. Накануне Канлиф с мерзкой дотошностью растолковывал мне эту операцию. Что я должен повсюду таскать с собой этот путеводитель. И выпустить его из рук только один раз, на заводе Павелки – должен «забыть» его на столе, в кабинете управляющего. А перед тем как уйти, спохватиться.