– А что, если я не хочу держать рабов? Я могу его как-нибудь отпустить?
Тут Маргарет засмеялась:
– Дитя, у вас и правда отличное чувство юмора. Освободить демона? Это так странно. Зачем вам это делать? Существо обязательно вернётся, чтобы убить вас. Только безумец сделал бы нечто подобное.
В эту секунду я услышала громкий звонок, казалось исходивший откуда-то поблизости.
– О, ваш отец вернулся. – В ответ на мой удивлённый взгляд повариха улыбнулась и объяснила: – Это магия, она активируется каждый раз, как только хозяин дома входит в здание. Так о его прибытии оповещается прислуга.
Ещё веселее. Работникам, похоже, жилось не намного лучше, чем рабам, пусть они так и не считали.
Я поднялась и покинула кухню, чтобы поздороваться с отцом, но успела только увидеть, как он торопится по лестнице на второй этаж и пропадает там в одной из множества комнат. Последовала за ним, постучала и зашла, не дожидаясь ответа. Без сомнения, я оказалась в его кабинете. В нём обнаружила высокие книжные шкафы. Их полки прогибались под тяжким бременем. На письменном столе, за которым сидел Вентус, тоже громоздились бесчисленные бумаги, документы и книги. Царил страшный хаос.
– О, Форс. Прости, мне нужно ещё поработать. Как насчёт того, чтобы ты воспользовалась этим временем, чтобы немного поучиться? Можешь посмотреть, что есть в моих шкафах. У меня имеется по несколько книг практически по каждой научной теме. Ты можешь читать почти что угодно, только, пожалуйста, держись подальше от этой полки. Там находятся особенные вещи, они нужны мне для работы.
Он указал на небольшую деревянную полку в углу. На чёрной поверхности обнаружилось множество старых потрёпанных рукописей.
Среди них я заметила несколько пергаментных свитков, показавшихся мне очень древними из-за своей пожелтевшей пористой бумаги. На самом деле мне не очень хотелось сидеть за книгами, но это точно лучше, чем совсем ничего не делать, поэтому я взяла две ближайшие книги с полки, не глядя на заголовки, и пошла с ними к себе в комнату. Разочарованно положила оба тома на свой рабочий стол и села на кровать. Если следующие дни пройдут так же, как сегодняшний, мне предстоит очень скучная неделя. Я представляла себе эту поездку совсем по-другому. Хотя и не ожидала очень многого, я всё-таки испытала разочарование. Я ему действительно настолько неинтересна? Ведь все эти годы он не заботился обо мне. Видимо, зря полагала, что теперь – почти за один день – всё изменится. К тому же те немногие воспоминания, которые у меня остались об отце, не казались особенно радостными.
Он всегда приходил с работы поздно вечером, довольно раздражительным и почти не замечал ни меня, ни маму. Вентус никогда не пускал меня к себе в кабинет и уж точно не тогда, когда там находился он сам. К тому же мне всегда приходилось вести себя очень тихо, чтобы не мешать ему. Несмотря на это, я долгое время искала его общества, хотя он каждый раз грубо отталкивал меня, пока я в какой-то момент не сдалась. Когда мне исполнилось шесть, родители наконец развелись. Мне всё ещё больно вспоминать то время, потому что у нас хранятся фотографии, показывающие совсем другую картину. Когда я была совсем маленькой, он часто держал меня на руках и смотрел на меня с гордостью и любовью. Их отношения с мамой тоже казались очень близкими. В наших фотоальбомах я могла буквально наблюдать за изменением его поведения и видеть, как со временем он всё больше отдаляется, теряет к нам интерес и, наконец, вырабатывает к нам даже что-то вроде неприязни.
Я до сих пор не понимала, почему так получилось. Моя мама тоже не сумела объяснить мне этого. Видимо, работа у радримов поглощала его всё сильнее, и в какой-то момент она стала для него важнее, чем семья, объяснила она. За это время он сильно изменился, и мои родители пришли к выводу, что больше не подходят друг другу. Иногда я вспоминала выражение его лица на фотографиях, где он смотрел на нас с любовью. Отец выглядел таким счастливым…
«Осталось всего два дня до субботы», – проносилось в моей голове снова и снова. Потом мои подруги заберут меня, и всё будет позади. Вот бы всё уже закончилось. Время тянулось невыносимо медленно, а я всё ещё почти не видела отца. Мы ели вместе всего один раз. Вспоминая тот вечер, я снова почувствовала эту неловкость. Мы молча сидели друг напротив друга, не зная, что сказать. Эта неестественная тишина казалась почти невыносимой, любой звук – то, как мы нарезали еду, жевали, глотали, пили, – звучал в тысячу раз громче, чем обычно. К тому же Вентус бросал на меня эти проницательные взгляды.