Теперь охотница возвращалась домой лишь раз в неделю или две, а на следующий день снова исчезала.
У Кая дела обстояли еще хуже. Из-за природы своей новой способности он больше не мог исполнять музыку — было бы странно петь перед толпами людей, зная, что его голос может буквально заворожить их. Знаменитая идол-группа «Найтингейл» объявила о своем роспуске: Гейл начал очень успешную сольную карьеру, а Кай в качестве Вознесенного занялся деятельностью во благо человечества. По крайней мере, так его внезапное решение преподнесло агентство.
Теперь правительство представляло Кая как образец человеческой расы. Касси, Эффи и его самого уже почитали как героев после Забытого Берега, но после того, как они стали Мастерами в столь юном возрасте, их известность поднялась на новый уровень. Так что свободного времени у него тоже было не так уж много.
И Эффи, и Кай оказались в странном положении. Они не имели никакого отношения к событиям в Храме Ночи, но в то же время не могли — и не хотели — двигаться дальше по жизни, пока Санни и Касси не решат свои проблемы с Кланом Валор.
По правде говоря, сам Санни велел им пока держаться от него подальше.
И все же… он скучал по их компании.
«Все в порядке. Все это закончится завтра, так или иначе.»
Он вздохнул, а затем повернулся к Рейн:
— Ты сегодня хорошо потрудилась. Продолжай в том же духе. А теперь иди домой, пока твои родители снова не позвонили мне! Последний раз, когда они очень вежливо пытались объяснить мне, что тебе нужно делать домашнее задание, а я задерживаю тебя слишком долго, разговор был очень неловким для всех нас, понимаешь?
Рейн рассмеялась, затем встала и направилась к лифту.
— Хорошо. Но… в следующий раз, когда мы будем спарринговаться, я собираюсь попасть по тебе хотя бы раз! Вот увидишь!
Вскоре она ушла, оставив его одного в тускло освещенном додзе.
Санни вздохнул и посмотрел на свои тени.
Через некоторое время он тихо сказал:
— Пока Рейн на Земле, этим проклятым Суверенам лучше не покидать Землю… иначе у нас с великими кланами будут проблемы…
Глава 761: Горящие Свечи
На следующее утро Санни подошел к массивным красным воротам Академии и несколько мгновений стоял там, глядя на бесчисленные тысячи свечей, что горели перед глубоким рвом, окружавшим её. Их пламя колыхалось и переливалось сквозь падающий снег, превращаясь в прекрасное море оранжевого сияния.
Еще когда Армия Мечтателей внезапно вернулась с Забытых Берегов, подняв бурю своим неожиданным воскрешением, люди начали ставить эти свечи перед Академией за ту, что осталась… последнюю дочь клана Бессмертного Пламени, Меняющуюся Звезду. Некоторые верили, что Нефис не умрет, пока хотя бы одна свеча продолжит гореть.
Пока они горят, Бессмертное Пламя не погаснет.
Теперь, два года спустя, количество свечей ничуть не уменьшилось. Более того, их было больше, чем когда-либо. Легенда об Меняющейся Звезде не только осталась жива, но и продолжала расти и распространяться.
Поначалу свечи могли быть просто отчаянным жестом тех, кто вопреки всему надеялся, что она останется в живых, но с каждым днем, когда Нефис каким-то образом бросала вызов смерти и продолжала упорствовать в одиночестве в проклятой тьме Царства Снов, её слава и влияние росли.
Никто не мог объяснить, как ей удавалось выжить в пустынной, беспросветной бездне Забытых Берегов, но она, несомненно, не поддалась их неописуемым ужасам. Санни знал об этом лучше, чем кто-либо другой… но другие тоже знали.
Правительство не стеснялось раздувать пламя ошибочного рвения и использовать Нефис для подпитки пропагандистской машины, изображая её как символ благородного и несокрушимого духа человечества. В конце концов, им было легко подтвердить, что Меняющаяся Звезда все еще жива. В отличие от тех, кто стал Пустым, у таких, как она, наблюдались признаки мозговой активности, схожие со сновидениями. Поэтому им даже не пришлось выдумывать ложные доказательства.
…К этому моменту перед зданием Академии, где она спала в хорошо охраняемой подземной камере, горело не менее ста тысяч свечей.
Санни вздохнул, затем перевел взгляд на хрупкий силуэт, стоящий на коленях перед свечами. Она зажгла одну из свечей, подождала, пока воск растает и стечет на землю, затем поставила её рядом с другими и встала.
На ней была гражданская одежда. Ее наряд был опрятным и обыденным, но, несмотря на это, никто не мог принять её за обычного человека. Строгая и потусторонняя красота слепой девушки окружала ее как невидимый барьер, заставляя нескольких человек, пришедших зажечь свои свечи, держаться в стороне, глядя на нее с ошеломленным благоговением.