Уже по знакомым улочкам и закоулкам я добрался до своего законного дома. Этому месту, казалось, любой апокалипсис до фени. В этом было его превосходство над всеми остальными. А шумевший в далека Французский квартал так и кричал на весь мир: «Да хоть упади Небо на Землю, я выстою и буду веселиться! Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю! Без перерывов и выходных! Всегда».
Как все знакомо и в тоже время, все было другим. Люди вернулись к своей старой жизни, как будто и не было ничего. Как это прекрасно – просто жить. Без цели. Без всякого смысла. Просто. Жить. И ничем не заниматься. Бедные люди.
Я зашел в дом и поднялся на свой этаж. Там я увидел Смерть с пакет с продуктами из «севенелевен». Жаль, что в тот момент у меня не было фотоаппарата.
– Как и следовало ожидать – ты вернулся! – радостно провозгласил Смерть. – Ты не представляешь, как я тебе рад!
– А зачем тебе этот пакет?
– Пока что, я живу с Джесс. Вот, она попросила меня принести.
– А разве у тебя нет работы?
– Смерть передвигается со скоростью мысли, – сказал он, – только что я вернулся с Аргентины, где забрал новорожденного и старика. О, только что вернулся из Китая. Дальше у меня Албания, Франция и Украина.
– А «пока что живу с Джесс» – это как понимать?
– Ну, «пока что» следует понимать, как «до следующего апокалипсиса».
– А когда он?
– Через десять тысяч лет. Они промелькнут как всего лишь тысяча лет. И глазом моргнуть не успеешь.
– То есть, Джесс – бессмертная?
Смерть засмеялся.
– Она никогда не была смертной. Скажу больше: никто из людей не смертен. Я – это всего лишь переход из одного состояния в другое. Ты ведь не боишься засыпать ночью? Так вот и меня не следует бояться. Люди просто слегка крейзи.
– Ты только что из Нью-Йорка?
Он кивнул.
– Весело там. И кстати, в отличие от других людей, я приду за тобой только тогда, когда перестанет дуть ветер. Ты нужен этому миру и дал это понять всем. Он влюблен в тебя.
– Как Джесс в тебя.
– Не путай эрос с агапе. Любовь земную и всеобьемную. Но между этими любовями есть общее: середина между ними – это кошачья любовь. Когда тебе просто хорошо, что нужный человек рядом. И никаких ненужных чувств больше. Только. Любовь. Божественная любовь.
Тут показалась Джесс с котом на руках. Увидев меня, она сначала обрадовалась, потом испугалась, но затем снова обрадовалась. Мне нравится такая непостоянность в её чувствах. Притом, что цикл начинается и заканчивается радость. В моем начале – мой конец.
– Заходи на кофе с печеньем! Смерть научил готовить самое вкусное в мире печенье. Правда, дорогуша?
– Убийственно вкусное, – засмеялся Смерть.
Мне стало не по себе от подобных новостей, но Смерть добавил:
– Не бойся, умрешь ты, разве что, от удовольствия. Ведь у людей смысл жизни – получать удовольствие!
– Я так и понял.
И с этими словами, я перешагнул порог квартиры Джесс.
Здесь было так же, как и в старые добрые времена, только чисто и уютно.
Я снова оказался в старом, так знакомом мне месте. Прилив ностальгии удержать было невозможно. Я вспомнил, чуть ли не каждый вечер, проведенный с Чарли у Джесс в гостях. Каждый глоток ароматного, пьянящего и горького айришь-кофе. Все воспоминания ожили и встали перед моими глазами, и… вызвали отвращение?
Сам не понимаю, что за чувство нахлынуло на меня. Казалось бы, вот картина Гогена с обнаженной таитянкой «Куда ты идешь?». Вон, в углу висел «Натюрморт с попугаями». Все так знакомо. Часы мирно тикают, навивая спокойствие. Смерть и Джесс куда-то исчезли. Остался только я. Это место всегда навивало меланхолию и приятную тоску. А теперь, здесь для меня не было ничего, кроме ненависти и тошноты. Ну почему? Почему мне здесь так неприятно находиться?
Я оглянулся и увидел тревожный взгляд Джесс. Смерть скрылся на кухне.
– Что произошло? – спросил я.
– А разве что-то, кроме Рагнарока, не произошло?!
– Что произошло? – уже настойчиво спросил я.
Она вздохнула и сказала:
– Давай все обсудим на кухне.
Мы пошли туда, куда она сказал. На кухне три чашки с дымящим кофе были единственными предметами на столе Джесс. За окном садилось солнце. Но теперь, мне было не до закатов. Мне нужно было срочно узнать, что вызвало у меня это чувство тошноты и наконец-то разобраться: что здесь произошло?
– Во-первых, – начала говорить Джесс, когда мы сели и сделали по глотку кофе, – Лида, после всех наших злоключений, наконец-то купила машину и отправилась в путешествие по всему континенту. Если, конечно, не решиться переехать на корабле через Берингов залив в Россию. Тогда, вся Азия и Европа будут перед ней. А она может, уж я-то знаю. В общем, больше мы её не увидим. Никогда.