Как можно было так по-дурацки построить дом? Чтобы попасть на чердак, сначала надо найти дверь. Какой в этом смысл?
– Лиза, ты тут?
Тишина.
– Кто тут?
Лукас снова схватился за стеллаж.
«Ох!»
Когда он очнулся, ярко светило солнце.
«Почему я лежу на полу?»
Как Лукас ни старался, он не мог вспомнить, почему лежит перед книжным стеллажом. Неужели он ходил во сне? И почему так болит голова?
– Лукас! – раздался голос матери, за которым последовал стук в дверь. – Ты проснулся?
– Д… да, – ответил он, запинаясь, и поднялся.
В следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату ворвалась мама. Лукас был убеждён, что в её тело каждое утро вселяется какой-то пришелец. Тогда как папа, сестрёнка-монстр, да и он сам всегда просыпались с дурным настроением, мама называла утро лучшим временем дня. К сожалению, она постоянно пыталась направить свою позитивную энергию на других. Она раздавала всем задания, побуждала каждого к разговору и строила планы. Когда Лукас просыпался настолько, чтобы сообразить, о чём он с ней договаривался, было уже слишком поздно. Так бывало с экскурсиями, покупками, занятиями йогой, уборкой и работой в саду. Обычно в таких случаях он отделывался молчанием или невнятным бормотанием.
– Мы идём на рынок, – объявила она так энергично, что ему захотелось убежать.
– Ма-а-а-муль, но сегодня же су-у-у-ббота.
– Не говори «мамуль». Немного свежего воздуха тебе не помешает.
Она уже стояла рядом с ним и ерошила его волосы. Лукас терпеть этого не мог.
– Ты же знаешь, что у нас пустой холодильник. Если ты хочешь какао и мюсли на завтрак, то пойдёшь со мной. Я не могу всё нести сама.
Лукас представил, как он с согнутой спиной тащит домой огромные коробки, в то время как мать топает рядом, разглядывая пейзажи, с пакетом фруктов в одной руке и дамской сумочкой в другой.
– Я правильно понимаю, что твоё молчание означает согласие?
– Хм-м-м.
– Замечательно. Я знала, что могу положиться на моего сильного, отзывчивого сына.
Лукас давно догадывался, что большое количество хвалебных прилагательных – чистая манипуляция. Об этом однажды за ужином заявил взбешённый отец, когда директор его старой школы назначил его председателем комитета по организации воскресного мероприятия.
– У тебя есть десять минут, чтобы умыться. Поторопись, твоя сестра уже проснулась. Ты же знаешь, если она зайдёт в ванную и заметит, что тебе тоже туда нужно, то в ближайший час тебе туда не попасть.
Это как раз был повод задержаться.
– Класс, теперь мне нужно не только без завтрака заниматься рабским трудом, но ещё и за ванную воевать – опять! Я думал, в этом доме их две.
– Ах, хватит дуться. – Это были её любимые слова. Она уже одной ногой переступила порог. – Как только подумаю о половом созревании, сразу голова болит. Ладно.
Она всё не уходила.
– У нас действительно две ванные. Но на первом этаже течёт только холодная вода. Можешь принять душ там, если хочешь.
– Ненавижу этот дом!
– Знаю, дорогой. Поторопись. И надень чистые джинсы.
Странный незнакомец
В одном Лукас отдавал матери должное: в большинстве случаев у неё было ангельское терпение. Субботним утром Винтерштайн словно превратился в мегаполис. По крайней мере, если принять во внимание количество машин на улицах. Так как центр города был перекрыт, на подъездах к нему было как на гонках. Каждый хотел занять ближайшее свободное место для парковки. Все сигналили, подрезали друг друга и время от времени слишком глубоко вжимали в пол педаль газа.
Тогда как папа Лукаса в таких случаях изрядно ругался, мама сохраняла спокойствие.
– Понимаешь, – объясняла она, – все эти несчастные даже не представляют, что агрессия их старит. Но мы не дадим нас в это вовлечь. Какой наш семейный девиз?
– Субботним утром лучше оставаться в постели, – сухо ответил Лукас.
Мать закатила глаза и вздохнула.
– Не понимаю, почему ты такой упрямый. Солнышко светит, столько милых людей снуёт по городу, воздух свеж и чист…
Лукас молчал.
Спорить было бессмысленно. Когда мама хотела быть весёлой, ей ничто не могло помешать. Наверное, в таком состоянии она бы даже выгребную яму описала как «совершенно сказочную».
Пропустив трёх других водителей, они наконец нашли парковочное место. Оттуда они пошли через мост в центр города.