— Ренегат, — прошептал он, с трудом ворочая языком в наполовину парализованном рту.
Тот снисходительно усмехнулся и бесконечно быстрым движением вытянул перед собой обе руки. Из правой на ночара смотрел ствол пистолета. В левой лежал мешочек с кровью. Точно совершенно не искусственной, насчет этого не было ни малейших сомнений.
— У тебя пять секунд на принятие решения, — объявил ренегат. — Или ты присоединяешься к нам, или умираешь второй раз. Время пошло. Сто двадцать один, сто двадцать два…
Ночар попытался подняться с коленей, рванулся влево, вправо… Без толку, как будто его связывали невидимые узы. Ренегат держал крепко.
— Сто двадцать три, сто двадцать четыре… — считал тот дальше, — сто двадцать пять. Стоп. Решение?
Веспер сглотнул. Поднял взгляд. Медленно, решительно покрутил головой.
— Спокойной ночи, — сказал ренегат, глядя ему в глаза.
Прозвучал выстрел.
Веспер задержал дыхание, невольно сжал веки… Но вдруг понял, что все еще жив, быстро открыл их и увидел, как лицо ренегата заливается кровью, а затем его тело грузно падает на пол.
— Ну не люблю я, когда в моих товарищей кто-то целится, — сказал Крошка из-за его спины, сжимая в вытянутых руках «глок». — Даже очень не люблю.
Веспер хрипло выдохнул. Значит, у него не получилось оглушить великана надолго. К счастью.
Они оба встали, немного пошатываясь на ногах, и серьезно посмотрели друг на друга.
— Что это, блять, было? — спросил человек, показывая на лежащий перед ними труп. — Что он с нами сделал, а?
— Я не могу тебе рассказать, — просто ответил ночар. — На твоем месте я начал бы привыкать к мысли, что это была исключительно большая собака, при виде которой мы временно впали в панику. Под воздействием сильного стресса, и все такое. И я не изменил бы показаний, что бы ни произошло.
Крошка покачал головой, не задавая больше глупых вопросов.
«Докладываю: одним ренегатом меньше, — мысленно бросил Веспер. — Нидор, ты слышишь?»
Он не получил никакого ответа и пошарил мыслью в поисках командира… Ничего, как будто тот исчез из мира живых.
Веспер почувствовал, что бледнеет.
«Дапс, как лестница?» — спросил он, стараясь совладать с волнением.
И тут тишина.
Ночар посмотрел на человека. Сглотнул.
— Мы должны спуститься вниз, — сказал он.
— Ты с ума сошел? — немедленно ответил тот. — У нас нет приказа.
— Там очень худо, — выдавил Веспер немного дрожащим голосом. — Просто очень худо.
— Делай, как знаешь. — Крошка решительно покрутил головой. — Я не оставлю пост, пока не получу приказа. Извини, старик. У нас такие процедуры.
— Эту операцию ведет АВБ, — холодно объявил ночар. — А я — лейтенант. Выполняй мой приказ. Пошли.
Полицейский посмотрел на него, мысленно что-то взвешивая.
— Так точно! — отчеканил он через несколько секунд.
Веспер посмотрел на лифты. Нет, не там. Питание село, а на аварийное лучше не рассчитывать. Кроме того, он предпочел бы не поднимать шума.
— К лестнице! — скомандовал он. — Пошли!
Ночар и человек двинулись одновременно. Добрались до двери, разбитой вдребезги взрывом гранаты, и прильнули к ней. Крошка обметал административный зал быстрыми движениями ствола, а в это время Веспер, стараясь стать как можно меньше, добежал до ближайшего покореженного письменного стола и скрылся за ним. Затем он дал знак товарищу, и тот прыгнул вперед, в то время как ночар прикрывал его переход.
Таким образом, в несколько прыжков, они пробрались через разрушенный зал, не встретив никого на своем пути.
Веспер боялся уже всерьез. Внизу должно было быть очень плохо.
Товарищи добрались до лестничной клетки, пролезли через зияющую в стене огромную дырку и посмотрели на два тела, лежащие на лестнице с разбитыми головами. С трудом они узнали в павших Дапса и Грача. По ступенькам стекала кровь, соединяясь в общую струю, всплывающую из обоих тел.
Веспер и Крошка прошли мимо погибших без звука, медленно и осторожно спускаясь вниз.
9
Они вошли в стерилизационный шлюз, молниеносно его преодолели и притаились в углу, где одна из стен соединялась с бортиком, в который была вставлена прозрачная раздвижная дверь. Теперь обе ее створки были полностью разрушены. Если немного высунуться из-за стенки, то весь зал был как на ладони.
Пол и стены были выложены белой моющейся плиткой. Под потолком тянулась путанка из труб, которая кое-где стыковалась с заполняющими помещение сложными механизмами.