Когда блистательный придворный предстал перед королем (а в свои пятьдесят лет сэр Уолтер был еще красив, статен и одевался с большой изысканностью), Яков искоса взглянул на него и осведомился у своих приближенных, кто это такой. Получив ответ, король-остряк буркнул:
— Я что-то слушал о тебе.
Яков частенько прибегал к неправильным оборотам речи, стремясь таким образом прослыть остроумным человеком. Острота короля не сулила ничего хорошего. И действительно, вскоре Уолтер, этот великий человек, был арестован по ложному обвинению в государственной измене, подвергнут оскорблениям со стороны продажных судей и, несмотря на то, что его остроумие и чистосердечие не оставили камня на камне от предъявленного ему обвинения, приговорен к смерти. Король решился на это, однако пойти до конца и привести приговор в исполнение он не посмел. Тогда у сэра Уолтера было в Англии много друзей, да и блистательные подвиги его были слишком свежи в памяти народа. Казнь героя могла иметь серьезные последствия для самого короля Якова. К тому же король достиг по крайней мере одной из своих целей: по приговору суда обширные владения сэра Уолтера были конфискованы, и эту землю, украденную у человека, бывшего гордостью Англии, Яков намеревался отдать в дар одному из тех людишек, что составляли ее позор.
— Я обещал эту землю Карру, я обещал! — нагло и раздраженно отвечал Яков тем, кто возражал против конфискации.
В течение тринадцати лет, с 1603 года, когда был вынесен смертный приговор, сэра Уолтера содержали в Тауэре. После короткого строгого одиночного заключения он стал пользоваться некоторой свободой: его посещали любимая супруга и друзья, среди которых был и Генрих, принц Уэльский, решительно и однозначно заявивший, что ни один человек на свете, кроме его презренного папаши, не стал бы держать в клетке такую птицу. Сэр Уолтер коротал время, занимаясь наукой и литературой, кропотливо доводя до совершенства свои очерки и создавая значительный труд «История мира». Но к нему уже исподволь подкрадывалась старость. Нисколько не притушив огонек предприимчивости в душе этого искателя приключений, она тем не менее заставила его ощутить, что жизнь проходит и вселила чувство тревожного нетерпения. Именно это чувство и вынудило сэра Уолтера наконец предпринять попытку обрести свободу. Не надеясь на милосердие Якова, Рэйли решил сыграть на его корыстолюбии.
На протяжении всей своей жизни, с того дня, когда он обратил на себя внимание королевы, бросив к ее ногам свой плащ, будто ковер, сэр Уолтер наряду с достоинством мудреца и величием героя сохранял черты искателя приключений — ловкость и умение пользоваться удачным стечением обстоятельств. Удачное стечение обстоятельств заключалось сейчас в оскудении королевской казны, о чем ему обиняком сообщил при посещении министр Уинвуд. Сэр Уолтер тотчас же заявил, что ему известен золотой рудник в Гвиане, которую называли испанским Эльдорадо.
Вернувшись в 1595 году из экспедиции в Гвиану, сэр Уолтер так писал об этой стране: «Здесь простой солдат будет сражаться за золото, а не за жалкие гроши, вознаграждая себя золотыми слитками шириной в полфута, тогда как в других войнах он гибнет всего лишь за довольствие да нищенское жалованье. Те командиры, которые бьются за честь и достаток, найдут здесь больше богатых и красивых городов, храмов, украшенных золотыми статуями, гробниц, наполненных драгоценностями, чем нашли в свое время Кортес в Мексике и Писарро в Перу».
Уинвуд напомнил Рэйли, что многочисленные экспедиции, отправлявшиеся впоследствии на поиски золота, не сумели ничего обнаружить.
— Это потому, — возразил сэр Уолтер, — что авантюристы ничего не знали о стране и о том, как заручиться доверием туземцев. Будь мне позволено поехать туда, я бы подарил Англии Гвиану в том же качестве, в каком Испания получила Перу.