Но он просто не мог ждать. Он взял полотенце и направился в раздевалку.
Куп пошел пешком в район озер за несколько минут до девяти, в угасающих сумерках. По соседству были и другие ходячие, но вокруг здания, где он убил женщину, ничего особенного: кровь смыли, медицинский мусор собрали. Просто еще одна дверь в другом многоквартирном доме.
— Глупо, — сказал он вслух. Он огляделся, не слышал ли кто. Никто достаточно близко. Глупо, но давление было ужасающим. И разные. Когда он преследовал женщину, это был секс. Импульс исходил от его яичек; он буквально чувствовал это.
Этот импульс, казалось, исходил откуда-то еще; ну, не совсем, но было по-другому. Это гнало его, как ребенка, ищущего конфету. . . .
Куп нес свой только что отчеканенный ключ и портфель. Внутри портфеля находилась зрительная труба Kowa TSN-2 с легкой алюминиевой треногой, рекомендуемая для профессиональных орнитологов и вуайеристов. Он небрежно взмахнул портфелем, позволив ему болтаться, держась свободно, и начал прогулку по квартире. Прощупывает: ничего. Вблизи туя у двери квартиры выглядела побитой, оборванной; в грязи вокруг кустов были следы.
Свет внутри вестибюля был ярче и резче. Реакция руководства на убийство: вставить лампочку поярче. Может быть, они поменяли замки? Куп вставил ключ в дверь, повернул его, и он отлично сработал.
Он поднялся по лестнице наверх, без проблем. Наверху он проверил коридор, нервничая, но не так сильно, как во время входа. Он действительно не должен быть здесь. . . В зале никого. Он спустился по ней к указателю «Выход» и поднялся по лестнице на крышу. Он снова воспользовался новым ключом, толкнул дверь, поднялся еще на один короткий пролет на крышу и толкнул ее.
Он был один на крыше. Ночь была приятной, но крыша не была особенно привлекательным местом, асфальт и горошина, и стойкий запах нагретой солнцем смолы. Он подошел так тихо, как только мог, к краю крыши и посмотрел на улицу. Проклятие. Он был как раз под окном Сары Дженсен. Немного, но достаточно, чтобы он не смог ее увидеть, пока она не подойдет и не встанет у окна.
На крыше примостился корпус кондиционера, большой куб из серого металла, возвышавшийся еще на восемь футов. Куп подошел к его задней части, потянулся, толкнул портфель на край, затем схватился за край, подтянулся и прижался сверху, не вспотев и даже не затаив дыхание. Вентиляционная труба шириной три фута торчала над корпусом. Куп присел на корточки за штабелем и посмотрел на улицу.
Квартира Дженсена была аквариумом. Справа был балкон с коваными перилами перед раздвижными стеклянными дверями, а за дверями — гостиная. Слева он заглянул через окна высотой по колено в ее спальню. Теперь он был на несколько футов выше ее пола, подумал он, что дало ему лишь небольшой угол наклона вниз. Идеально.
И Дженсен был дома.
Через десять секунд после того, как Куп взобрался на корпус кондиционера, она прошла через гостиную в комбинезоне, неся чашку кофе и бумагу. Она была ясна, как золотая рыбка в освещенном аквариуме.
— Черт, — сказал Куп, довольный. Это было лучше, чем все, на что он надеялся. Он повозился с портфелем, вытащил зрительную трубу. — Пошли, Сара, — сказал он. «Посмотрим на кота».
У Купа было два окуляра для Kowa: двадцатикратный и шестидесятикратный. При шестидесятикратном увеличении он находился практически в ее комнате, но был чувствителен к малейшему прикосновению, а поле зрения было крошечным: при шестидесяти ее лицо заполняло все поле. Он переключился на двадцатикратное увеличение, в спешке теребит окуляр, ругаясь, завинчивая его. Дженсен прошел через гостиную, входил и выходил из кухни, которую он не мог видеть. Он уселся ждать: он начал носить с собой платок, с капелькой ее опиума. Глядя на ее окна, он поднес платок к носу, чтобы почувствовать ее запах.
Пока она скрылась из виду, он просканировал гостиную. Хм. Новый замок. Что-то очень жесткое. Он ожидал этого. У нее тоже была новая дверь. Он был ровно-серым, словно ожидая нанесения слоя краски. Металл, наверное. После его визита Дженсен купила себе стальную дверь.
Дженсен снова появился в спальне и натянул комбинезон через ее голову, затем снял с нее трусики. Она исчезла в ванной и вернулась без лифчика. Куп сосал воздух, как подросток на карнавальном стриптиз-шоу.
У Дженсена была большая округлая грудь, левая немного больше правой, подумал он. Она вернулась в ванную, через мгновение вернулась без трусов. Куп вспотел, смотрел, как она достает что-то из ящика комода — полотенце? Он не мог точно сказать. Она снова исчезла.
На этот раз она вернулась не сразу. Куп, лихорадочный, с бешено колотящимся сердцем, так долго не сводил глаз с прицела, что у него начала болеть шея, прокручивая в уме вид ее тела. Она была крепкой и слегка покачивалась при ходьбе, не то чтобы валиком в талии, но какой-то полнотой; у нее была отличная попа, опять же такая, как он любил, солидная, изрядная. С небольшим покачиванием.
Он оторвал лицо от окуляра, опустился намного ниже уровня вентиляционного отверстия, зажег «Кэмел» в тщательно сложенной ладонью руке и посмотрел на металлическую поверхность под мышкой. Он не был самосозерцательным, но теперь он подумал: что происходит? Он тяжело дышал, как будто карабкался по лестнице. Он начал чувствовать какой-то ожог. . . черт. Он зажмурил глаза, представляя себе, как поймает ее на улице, посадит в грузовик.
Но тогда ему придется заняться ею. Он нахмурился. И тогда у него не было бы этого. Он выглянул поверх вентиляционного отверстия; она все еще была вне поля зрения, и он опустился на локоть. Ему понравилось. Ему нужно было это время с ней. В конце концов, он должен был добраться до нее. Он мог это видеть. Но сейчас . . .