"Где?" Проснулся сейчас. Лукас дал ей адрес. "Увидимся там."
Лукас повесил трубку, вскочил с кровати и направился в ванную. — Вы собирались наблюдать завтра, — сказал Уэзер.
Лукас остановился, обернулся. — О, боже, верно. Слушать. Если я закончу там, я приеду в больницу. Вы начинаете в семь тридцать?
"Да. Вот тогда и появится ребенок».
— Я могу это сделать, — сказал он. "Куда я иду?"
«Спросите на стойке регистрации. Расскажи им об операционной, а когда поднимешься, позови меня. Они будут ждать тебя.
— Я попробую, — сказал он. "Семь тридцать."
ВТОРОЕ ПРИТЯЗАНИЕ КЭРРИГАНА на известность заключалось в том, что у него были маленькие красивые ноги, которыми он танцевал. Однажды он появился на сцене в Гатри, в современной интерпретации Отелло , одетый только в золотой камуфляж и повязку на голове.
Его третье заявление о славе заключалось в том, что, когда новичок назвал его педиком-танцором, он так долго держал голову новичка в туалете раздевалки, что убийство занесло имя парня в Книгу рекордов Гиннесса на самый долгий срок. свободное погружение. Заявление приняли к сведению, но отклонили.
Первым прославлением Кэрригана стало то, что десятью годами ранее он дважды выигрывал титул чемпиона NCAA по борьбе в весе 198 фунтов. Никто с ним не трахался.
— Не могло быть так давно, — сказал он Лукасу, оглядываясь на толпу, собравшуюся на углу. Кэрриган была черной, как и большая часть толпы, собравшейся напротив. «Здесь были какие-то люди, игравшие в мяч до темноты, и тогда тела не было. Несколько детей, которые шли через парк, нашли ее чуть позже часа дня.
— Кто-нибудь видел какие-нибудь машины?
«У нас есть люди, которые ходят от двери к двери через парк, но я не думаю, что мы получим много. Через квартал есть въезд на межштатную автомагистраль, и его легко пропустить; люди приходят сюда, чтобы развернуться и вернуться, так что машины постоянно въезжают и выезжают. Никто не обращает внимания. Давай, посмотри».
Тело все еще было непокрытое и лежало на голой земле между парой больших кустов. Кусты обрамляли берег, который шел параллельно линии третьей базы на поле для софтбола. Тому, кто убил ее, было все равно, если ее найдут; он, должно быть, понял, что ее найдут почти сразу. Переносные фонари освещали место вокруг тела, над этим работала криминалистическая бригада. «Ищи сигареты, — сказал Лукас Кэрриган. «Нефильтрованные верблюды».
"Хорошо. . . ».
Лукас присел рядом с мертвой девушкой. Она лежала на боку, скрюченная, голова и плечи были обращены вниз, бедра полуповернуты к небу. Лукас достаточно хорошо видел рану, чтобы сказать, что она была идентична ране Ваннемейкера: колющая и выпотрошенная. Он чувствовал запах полости тела. . . . — Мерзко, — сказал Лукас.
— Ага, — кисло сказала Кэрриган.
— Могу я ее передвинуть?
"Зачем?"
«Я хочу перевернуть ее на спину и посмотреть на ее грудь», — сказал Лукас.
«Если хочешь — у нас есть фотографии и все такое», — сказала Кэрриган. — Но она вся в крови, лучше наденьте перчатки. Подожди. . . ». Через мгновение он вернулся с парой тонких желтых пластиковых перчаток и протянул их Лукасу. Лукас натянул их, взял женщину за руку и повернул ее назад.
— Посмотри на это, — сказал Лукас. Он указал на две кровавые закорючки у нее на груди. "На что они похожи?"
"Письма. Буква S и буква J , — сказала Кэрриган, освещая тело девушки фонариком. «Поцелуй мою розово-красную прямую кишку. Что это за дерьмо, Давенпорт?
— Безумие, — сказал Лукас, изучая тело.
Через мгновение Кэрриган спросила: «Кто это?»
Лукас оглянулся и увидел, что к ним направляется Коннелл, закутанный в плащ. — Мой помощник, — сказал он.
— Что за хрень?
— Это он? — спросил Коннелл, подходя. Лукас встал и снял перчатки.
"Да. Вруби в нее SJ , — сказал Лукас. Он запрокинул голову и посмотрел на ночное небо, на слабые звезды за городскими огнями. Парень его разозлил. Почему-то Ваннемейкер не общался с ним так лично; этот ребенок сделал. Может быть, потому, что он все еще чувствовал в ней жизнь. Она умерла не так давно.
— Он не в своем стиле, — сказал Коннелл.
«К черту шаблон. Мы знаем, что он убил Ваннемейкера, — сказал Лукас. «Девушка с севера не вырезала на себе буквы».
«Но она была по графику», — сказал Коннелл. «Ваннемейкер и этот, эти два вышли из строя. Надеюсь, у нас не будет двух парней».
"Неа." Лукас покачал головой. «Нож в животе, чувак, это подпись. Даже больше, чем письма.
— Я лучше посмотрю на нее, — сказал Коннелл. Она заползла под кусты, чтобы лучше рассмотреть, присела рядом с телом, включила на нем свет. Она изучала его минуту, потом две, потом отошла плюнуть. Вернулся. — Я привыкаю к этому, — сказала она.
— Да поможет вам Бог, — сказала Кэрриган.
По кварталу быстро шли патрульный и высокий черный парень, который был на полшага впереди патрульного. На парне были шорты по колено, рубашка оверсайз, бейсболка «Сокс», а на лице закатывалось раздражение.
Кэрриган сделала шаг к ним. — Что у тебя есть, Билл?
— Малыш видел этого парня, — сказал патрульный. «Конечно».