— Твои приятели с TV3, — сказал Лукас, ткнув Коннелла локтем.
— Тараканы, — сказала она.
"Да ладно." Он оглянулся на грузовик. Темноволосая женщина помахала рукой. Он помахал в ответ.
«Они развлекаются убийствами, изнасилованиями, порнографией, болью, болезнями, — сказал Коннелл. «Нет ничего плохого в том, что происходит с людьми, из чего они не смогли бы сделать мультфильм».
— Ты не раздумывая пошел к ним.
— Конечно, нет, — спокойно сказала она. «Это тараканы, но это факт жизни, и у них есть свое применение».
11
КОННЕЛ ХОТЕЛ ПОСЛУШАТЬ беседу с Лоуренсом и надавить на судмедэксперта по поводу вскрытия Марси Лейн. Лукас отпустил ее, посмотрел на часы. Погода уедет из дома через пятнадцать минут; он не успел до ее ухода. Он поехал обратно к Перкинсу, где они встретили отряд, купил газету и заказал блины и кофе.
Junky Doog доминировал на первой полосе Strib : две истории, очерк и более сложная статья. Тяжелая история началась так: «Вчера в округе Дакота был арестован главный подозреваемый в серии сексуальных убийств на Среднем Западе. . . ». В статье говорилось: «Джанки Дуг жил под деревом на свалке округа Дакота и один за другим отрезал себе пальцы левой руки и пальцы ног. . . ».
"Хорошая история." Пара ног — красивых ног — остановилась у стола. Лукас посмотрел вверх. Знаменитость улыбнулась ему. Он узнал ее, но не мог сразу определить. — Джен Рид, — сказала она. «С ТВ3? Могу я присоединиться к вам на чашечку?»
"Конечно. . . ». Он махнул рукой на сиденье напротив. — Я не могу тебе многого рассказать.
«Парни с камерой сказали, что вы очень хорошо относитесь к нам», — сказал Рид.
Рид была старше большинства тележурналистов, вероятно, около тридцати пяти, подумал Лукас. Как и все последние кадры тележурналисток, она была поразительно привлекательна, с большими темными глазами, каштановыми волосами, ниспадающими ей на плечи, и легким намеком на модный неправильный прикус. Лукас предположил Уэзер, что хирург где-то зарабатывает состояние, выпуская телеведущих с ужаленными пчелами губами и неправильным прикусом. Уэзер сказал ему, что это было бы неэтично; Однако на следующий день она сказала, что смотрела, и по местному телевидению было слишком много неправильных прикусов, чтобы их можно было объяснить простыми проблемами с челюстью.
"Почему это?" — спросила она. Она казалась действительно заинтересованной.
Лукас сказал: «Ты не знаешь?»
"Нет. Я не знаю, — сказала она. Она посмотрела на него скептически. — Ты собираешься сказать мне, что это что-то грязное?
«Это потому, что это заставляет парней думать о минете», — сказал Лукас.
— Ты лжешь мне, — сказала Уэзер, положив руку ей на бедро.
— Честное слово, — сказал Лукас. "Это и есть."
«Этому обществу не повезло, — сказал Уэзер. «Извините, но мы спускаемся по трубам. Минет».
ДЖАН РИД отхлебнула кофе и сказала: — Один из наших источников говорит, что это серийный убийца. Конечно, мы видели там офицера Коннелла, так что это разумное предположение. Вы подтвердите это?
Лукас подумал об этом, а затем сказал: «Слушай, я ненавижу говорить под запись. Это доставляет мне неприятности. Я дам вам немного информации, если вы просто переложите ее на неназванный источник».
— Готово, — сказала она и протянула руку. Лукас пожал ее: ее рука была мягкой, теплой. Она улыбнулась, и от этого ему стало еще теплее. Она была привлекательной.
Лукас сообщил ей две части информации: что жертва была белой женщиной, и что следователи полагали, что это дело рук того же человека, который убил Ваннемейкера.
«Большинство из этого у нас уже было», — мягко сказала она. Она работала с ним, пытаясь заставить его хвастаться.
Он не укусил. — Ну, что я могу тебе сказать, — сказал он. «Еще один день из жизни тележурналиста, безрезультатно гоняющегося за любым возможным хламом».
Она рассмеялась, милым смехом, мелодичным, и сказала: «Я так понимаю, ты встречался с репортером».
"Да. У нас есть дочь, — сказал Лукас.
— Это серьезно.
"Хорошо. Так и было, — сказал Лукас. Он сделал глоток кофе. "Некоторое время назад."
— Я сама разведена, — сказала она. «Я никогда не думал, что это произойдет». Она посмотрела на свои руки.
Лукас подумал, что должен упомянуть Уэзер, но не стал. — Знаешь, я тебя сразу узнал — подумал, что ты ставишь якорь.
— Да, я буду. Я уже кое-что сделал, но пришел сюда только три месяца назад. Они меняют меня по сменам, чтобы я мог видеть, как все работает, пока я закрепляюсь на временной основе. Еще через месяц я начну получать больше времени на якорь».
"Умный. Познакомьтесь с местом».
Они болтали еще несколько минут, затем Лукас взглянул на часы и сказал: «Черт. Мне пора идти, — и выскользнул из кабинки.
— У тебя свидание? Она посмотрела на него, и он чуть не упал ей в глаза.
— Вроде того, — сказал Лукас, пытаясь искать что-то еще.
«Слушай, э-э. . . увидимся, а?»