- Драматизировать?! – это слово она крикнула чуть ли не фальцетом. – Ах, не драматизировать! Хорошо, не буду драматизировать, раз не хочешь! Просто еще раз скажу тебе: не приближайся ко мне, ублюдок! Я не желаю видеть рядом с собой человека, который помог убить моего ребенка!
- Какого ребенка? – автоматически переспросил Володя.
- Моего ребенка, нашего ребенка, - крикнула девушка. – Ребенка, которого я потеряла из-за твоих поганых дружков!
Теперь сходство Володи с привидением стало, как никогда, точным. Он не то что побледнел, он казалось, стал прозрачным и молча, как рыба, разевал рот в непонимании.
- Если бы не они, у меня бы не было выкидыша!
- Маринка… - только и смог произнести парень.
Его уже немного пошатывало, и он даже ощутил подступающую к горлу тошноту, когда до него стал полностью доходить смысл слов Марины и осознание полной картины того, что случилось той июньской ночью с ними.
- Это всё из-за тебя! Сколько я тебя просила уйти от них, не связываться с ними. Ради нас, ради меня. Но ты всё хотел этих быстрых и легких денег. Хотел какой-то шикарной жизни и вот что из этого вышло! Ты растоптал мою жизнь, сволочь! Теперь из-за тебя я никогда не стану матерью! У меня не будет нормальной семьи и ни один мужчина не захочет связываться со мной! Ты просто уничтожил меня! Ты и твоя жажда денег и не знаю, чего еще!
- Мариночка, нет…
- Пошел вон, собака! Убирайся! Я не желаю тебя видеть больше никогда! – крикнула она. – Ты убил нашего ребенка! Я не хочу, чтобы ты убил и меня! Дай дожить жизнь спокойно! Не приближайся больше ко мне! Никогда!
И утерев набежавшие слезы, Марина быстро проскочила мимо Володи в серый плотный туман, который скрыл ее, как если бы перенес в другое место.
Глава 8
- Естественно, я ничего не сказала Саше. Он не знал, что я уже была беременна и что успела потерять своего первенца. После окончания института Саша предложил мне выйти за него замуж, и я согласилась. А что мне еще было делать? С ним я, по крайней мере, могла чувствовать себя защищенной. Я смутно помню нашу свадьбу. Помню, что все делала машинально. Машинально улыбалась, танцевала, говорила какие-то слова, но ничего не чувствовала…
Обычно, когда крадут невесту, ее запирают в самом дальнем и укромном уголке, чтобы жених подольше ее искал и тем самым развлекал уже основательно веселых гостей. В скромном ресторане, где отмечали свою свадьбу Марина и Саша, укромного места, куда не сунулся бы кто-то из подвыпивших гостей, не оказалось, поэтому невеста, накинув на плечи белое меховое манто, вышла на улицу и просто зашла за угол заведения. Она вытащила сигарету и закурила, слыша через окно, как громко смеются гости и перекрикивает их тамада.
Марина бросила быстрый взгляд на высокое окно ресторана и поймала себя на мысли, что почти не помнит, что делала сегодня в течение дня. Напрягшись, она вытащила из памяти события утра, когда соседка пришла пораньше и помогла ей одеться, помогла приготовить какие-то легкие закуски, которые гости должны были употребить перед поездкой в ЗАГС и как из желания, чтобы всё было по-людски, всё та же сердобольная соседка провела мероприятие, похожее на выкуп невесты, но очень по-скромному.
Марину почти не интересовали атрибуты этой свадьбы. Она очень мало занималась ее приготовлениями, передоверив почти всё фирме по устройству праздников. Почти полтора часа она просидела в квартире одна до приезда Саши и его друзей, поскольку у Марины не было почти никого, кто мог бы быть с ней в этот торжественный день. Отец давно умер, а мама не смогла прийти из-за тяжелой болезни. Подруг у Марины не было, родственники жили за границей, а из друзей когда-то был только Володя, но о нем девушка старалась не вспоминать.
Она не помнила выкуп и регистрацию, ее не волновали поздравления гостей и даже счастливый Сашкин вид скорее вызывал некоторое удивление, чем радость, поскольку всё происходящее казалось Марине нереальным, каким-то сном или фильмом, в который она неожиданно попала и почему-то оказалась на главных ролях. Но она улыбалась. Всех благодарила, отвечала на комплименты, принимала пожелания и так увлеченно целовала жениха после криков «Горько!», что никому и на ум не могло прийти, что невеста несчастлива или что свадьба ей в тягость.