- Марин, - Володин шёпот подействовал, как магнит, и девушка приблизилась к своему возлюбленному почти вплотную.
- Я так скучала, - ответила она, а затем быстро обвила его шею руками и прижалась своими губами к его губам.
Володя ответил тем же, если не большим. Он прижал к себе девушку так, что пуговицы его рубашки впились ей в живот. Губы его настойчиво целовали Марину, за которой он в последние месяцы наблюдал лишь издали, не решаясь подойти. Сильнее, еще сильнее. Страстно. Марина должна знать, как сильно он скучал без нее! Должна знать, что он любит. И Марина это знала. Она сама целовала Володю с не меньшей страстью.
После фильмов определенного содержания девушка ожидала, что сейчас поцелуи пробудят некий животный инстинкт, который заставит парня стаскивать с нее одежду и потащит в кровать. Марина давно жаждала этого. Ее представления о любви, о каком-то идиотском конфетно-букетном периоде обратились в ничто, когда она встретила Володю и поняла, что ее тянет к нему на уровне физическом. Да, она любила его. Но желала не менее сильно! Володины объятия были такой редкостью, а потом Марина с особым трепетом относилась к часам, которые им удавалось провести вместе. Вот и сейчас она захотела поскорее раздеть Володю, чтобы не только сердцем, но и телом ощутить его любовь к себе. Но всё пошло не так.
Будто вдоволь нацеловавшись, Володя вдруг отстранился от Марины, хотя и не выпустил ее рук.
- Маринка, ты знаешь, как я тебя люблю, - тихо произнес он своим очаровательным голосом.
- Знаю, - ответила она. – И я тебя тоже очень люблю! Володя, давай…
Он прервал девушку, выпустив одну из ее рук и положив палец к ее губам.
- Маринка, я правда тебя очень люблю, - повторил Володя, пытаясь в темноте разглядеть лицо девушки, которой принадлежало его сердце. – Но мы не можем быть вместе.
Марина даже рассмеялась. Это выглядело совсем как в «мыльной опере» или в дешевом бульварном романчике, которыми так любят зачитываться дамы в возрасте или совсем юные девушки.
- Не смеши, - попросила она, хихикнув. – Я чувствую себя, как в кино.
Марина попыталась дернуться. Ей не хотелось этих пустых разговоров. Минуты убегали. ИХ драгоценные минуты убегали. Она хотела быть с Володей, принадлежать ему или забрать его себе, но не слушать банальных избитых фраз, которые от собственной избитости уже даже перестали передавать смысл.
- Если бы это было кино, - вздохнул Володя и притянул Марину к себе.
Видимо, несмотря ни на что и он скучал по ней не меньше, но из них двоих кто-то должен сохранять разум и не поддаваться полностью чувствам.
- Володя, давай не сейчас, - попросила девушка, не желая тратить время на этот разговор. Неужели он не понимает, как сильно она скучала?
- Мы уже дважды откладывали, Марин, - ответил парень. – Нам придется об этом поговорить. Мы не можем быть вместе.
Марина, разозлившись, вырвала свои руки из рук Володи и отошла к стулу. Девушка присела.
- Я не хочу, понимаешь? – спросила она. – Не хочу!
- И я не хочу, - отозвался парень. – Но ради тебя, Марин. Ради твоей безопасности я не должен подходить к тебе и близко. Хмельницкий больной, понимаешь? У него бзик. Он псих. Но хуже всего то, что он БОГАТЫЙ псих. Он может делать всё, что он захочет и ничего ему за это не будет. У него везде всё схвачено и везде свои люди. Так что, если он захочет причинить тебе боль, он это сделает. А он и так-то тебя недолюбливает.
- Это комплимент или оскорбление? – огрызнулась Марина. Она ненавидела Хмельницкого! Ненавидела за всё то, что только что сказал про него Володя. И за то, что они были бессильны против него.
- Это факт, - ответил парень. – Марин, я знаю, что я говорю. Я давно с ним и с его ребятами. Поверь, они – не плюшевые мишки.
- Я думала, они – зайчики, - снова не удержалась девушка.