— М-м… Похоже, в июне. Числа не помню, но то, что прислуга устраивала по этому поводу каждый июнь маленькую вечеринку, знаю наверняка. Поверьте, эту девушку все очень любили.
— Понятно. А «Брок», значит, как читается, так и пишется «Б-р-о-к»?
— Совершенно верно.
— Не было ли у мистера Брока какого-нибудь прозвища?
— Насколько мне известно, нет. — Посмотрев на меня, он спросил: — Неужели всего того, о чем вы меня спрашиваете, нет в ваших файлах?
— Все у нас есть. Если помните, я обещал даже переслать вам копии ваших пропавших анкет.
— Да, конечно. И я заранее вам благодарен.
— Не стоит благодарности.
Я окинул комнату прощальным взглядом, вышел из номера и двинулся по террасе к лестнице. Мистер Розенталь последовал за мной.
Отойдя от комнаты футов на тридцать, я остановился. Примерно с этого места горничная Люсита видела, как из номера выходила интересовавшая меня пара. Дама была в темных очках и широкополой шляпе, а мужчина нес под мышкой гостиничное покрывало. Если разобраться, не так уж и важно, узнала ли Люсита мужчину по сделанному художником ФБР наброску или запомнила его сама. Главное, она видела, что мужчина и женщина выходили именно из номера 203, а мужчина нес с собой покрывало.
Парковка находилась отсюда на расстоянии не более пятидесяти футов, поэтому не было ничего удивительного в том, что Люсита заметила, как эти двое уселись в бежевую машину с открывающейся вверх задней дверью.
Я решил оставить у мистера Розенталя самые лучшие воспоминания о своем визите, поэтому, улыбнувшись, сказал:
— Ну вот и все. Позвольте еще раз поблагодарить вас за помощь. Надеюсь, что отнял у вас не слишком много времени.
— Был счастлив вновь оказаться полезным, — ответил мистер Розенталь и добавил: — И не забудьте, пожалуйста, переслать мне копии изъятых документов.
— Сразу же займусь их поисками, как только вернусь в свое учреждение. Вас же попрошу никому не говорить о моем визите.
Неожиданно мистер Розенталь спросил:
— Скажите, за эти пять лет расследование хоть как-то приблизилось к установлению истинной причины катастрофы?
— Причина общеизвестна. Случайный взрыв паров горючего в центральном топливном баке.
— Ничего подобного, — сказал мистер Розенталь.
— Нет, все именно так и было. Дело закрыто, мистер Розенталь. Как я уже говорил, мой визит сюда был вызван обыкновенной бюрократической процедурой, на нашем языке именуемой «сверкой документов».
— Как скажете…
Поскольку хозяин отеля опять начал демонстрировать свой норов, я счел нужным напомнить ему о необходимости содержать в порядке документы иностранных работников и вовремя копировать их грин-карты и карточки социального обеспечения. Мистер Розенталь ничего на это не ответил.
Я отдал ему ключ от номера 203 и сказал:
— Мне очень нравится ваш галстук.
Оставив Розенталя на террасе, я спустился по лестнице и направился к центральной парковочной площадке, где стоял мой джип. Стронув машину с места, я выехал за пределы владений отеля и покатил на юг — к заливу. Проехав мост, я свернул на Дьюн-роуд и через десять минут уже въезжал на автостоянку национального парка Капсог-Бич, которая в этот час была заставлена машинами отдыхающих. У шлагбаума находилась маленькая будка, в которой сидел охранник.
Помахав у него перед носом своим удостоверением, я сказал:
— Мне нужно проехать на пляж по пешеходной дороге.
— Вообще-то это не полагается…
— Большое спасибо.
Я объехал шлагбаум и, не обращая внимания на протесты охранника, покатил по песчаной тропе, подключив второй ведущий мост. Впереди шли люди, стремившиеся хоть ненадолго слиться с природой, но стоило им увидеть мой джип, как они поспешно прижались к обочине, освободив мне дорогу.
Пешеходная тропа все больше сужалась. Я повернул там, где почти сходились две песчаные дюны, — возможно, на том самом месте, где пять лет назад сделали поворот, чтобы проехать к пляжу, наш донжуан и его дама.
Я остановился примерно в том же месте, где мы с Кейт вышли из машины два дня назад. Посмотрев на часы, я отметил, что на дорогу от «Бейвью-отеля» до пляжа у меня ушло не более двадцати минут. Значит, если Люсита говорила правду и наш донжуан и его дама вышли из номера около семи вечера, на пляже они могли оказаться уже в семь двадцать.
Потом они нашли между дюнами уединенное местечко, расстелили покрывало, поставили рядом портативный холодильник, установили видеокамеру — или по крайней мере сняли с объектива крышку — и занялись приготовлениями к пикнику: достали бокалы и откупорили бутылку белого французского вина. Это должно было занять у них еще минут двадцать-двадцать пять. Таким образом, часы в это время показывали примерно без пятнадцати восемь.