Она улыбнулась, поцеловала меня в щеку и направилась к своему рабочему месту. Я смотрел, как она шла по проходу, по пути здороваясь с коллегами.
Мое рабочее место находилось в противоположном конце, в закутке, где размещались такие же, как я, детективы из Департамента полиции Нью-Йорка — как отставные, так и действующие, работавшие в ОАС по контракту.
Приветствуя своих приятелей и коллег, я думал о том, что разделение правоохранительных органов символизирует и размежевание их культурных традиций. И граница между ними куда шире, чем те десять футов коврового покрытия, которые разделяют две секции рабочего помещения.
Даже если не принимать все это в расчет, плохо было уже то, что нам с женой приходилось работать в противоположных концах комнаты, находясь, по существу, во враждебных лагерях.
Чтобы покинуть это учреждение, необходимо что-то предпринять, поскольку увольняться по собственному желанию мне совсем не хотелось. Тут я подумал, что неплохим поводом для того, чтобы меня с треском вышибли с работы, могло бы стать несанкционированное расследование катастрофы рейса № 800 компании «Транс уорлд эйрлайнз». Опять же и Кейт не заподозрит в этом попытку бегства с моей стороны. По непонятной для меня причине ей нравилось, что мы работаем вместе. Я хочу сказать, что иногда могу достать своими шуточками любого — даже другого полицейского. Но, между нами, Кейт, похоже, гордилась тем, что вышла замуж за одного из самых неуправляемых копов с двадцать шестого этажа.
Возможно, это было своеобразным бунтом с ее стороны, попыткой доказать Джеку Кенигу, СГА — специальному главному агенту, которого наши иногда называют еще СГЗ — специальной главной задницей, — что она, специальный агент Мэйфилд, самостоятельная творческая личность, а не один из множества винтиков в хорошо отрегулированном механизме ОАС.
Подумать только, сколько умных мыслей пришло мне в голову — а ведь нет еще и десяти утра!
Я ослабил узел галстука и задумался о том, какое выражение придать своему лицу… Судя по всему, я по уши в дерьме, а в такой ситуации нет ничего лучше, как изображать бьющий через край оптимизм и преданность делу.
Итак, я наклеил на физиономию соответствующее случаю выражение и направился к своему столу.
Глава 15
Обменявшись рукопожатиями с несколькими приятелями, я повесил пиджак на крючок и уселся за рабочий стол.
«Фирменного» запечатанного конверта, в котором мог бы находиться вызов к начальству, на столе не оказалось. Я включил компьютер, ввел пароль и просмотрел электронную почту, которая не содержала ничего, кроме обычных информационных писем. Иногда в них вкладывались какие-нибудь сообщения в оруэлловском духе, например: «Правительство призывает к новому мышлению в сфере борьбы с преступностью». Возможно, я и преувеличиваю, но подобные благоглупости, появляясь на экране, создают подчас эффект ирреальности окружающего мира.
Я прокрутил кассету автоответчика и обнаружил, что звонил мой информатор Гербил, палестинец по происхождению. Он сообщал, что у него есть для меня важная информация, которую он не может доверить телефону.
Гербил — его настоящее имя Эмад Саламех — как источник информации не представлял почти никакой ценности. Я так и не пришел к выводу, кто он — двойной агент, человек, желающий повысить самооценку, или просто жадноватый парень, рассчитывающий без особого труда срубить лишние двадцать долларов. А может, я просто был ему симпатичен. Ему нравилась итальянская кухня, поскольку он всегда назначал мне встречу в итальянском ресторане, где я, само собой, должен был за него заплатить.
Два последних звонка сорвались — или же звонивший, набрав номер, сразу бросал трубку. При этом его код у меня на определителе не высветился, что, как всегда в таких случаях, весьма меня заинтриговало.
Отодвинув телефон в сторону, я стал перебирать лежавшие передо мной на столе бумаги. Главным на этой работе является один из важнейших вопросов, занимающих человечество, — а именно: «Что делать?» Как сказал один мудрец (то есть ваш покорный слуга), «проблема ничегонеделания заключается в том, что никогда не знаешь, когда следует остановиться».
В убойном отделе только успевай поворачиваться: там на тебя постоянно давит груз совсем еще свежих и давнишних убийств. Но предотвращение террористических актов — задача совсем другого порядка.
После дела Асада Халила, моего последнего крупного дела, расследовавшегося год назад, я был включен в состав специальной группы, в которую вошла и Кейт. Единственной задачей вновь созданной группы был углубленный анализ этого случая.