Ведущий, перебивая политика, гаркнул:
— О каком это сотрудничестве вы толкуете? Вы что — шутите или, быть может, спятили? Да эти парни стояли за спинами тех, кто взорвал «Коул»!
И так далее в том же духе.
Я снова переключил приемник на станцию, которая передавала музыку в стиле вестерн. Там по крайней мере люди не ругались, а пели о своих проблемах.
Однако предыдущая передача ясно дала понять: несмотря на то что война с терроризмом фактически уже велась, правительство делало вид, что ничего подобного не происходит.
Признаться, я надеялся, что с приходом новой администрации данная проблема выйдет наконец на поверхность, но, судя по всему, до этого было еще далеко.
Оставив позади Нассау, я покатил по землям округа Суффолк, в восточной оконечности которого располагались Истгемптон и Уэстгемптон.
Продолжая ехать на восток, я миновал съезд на Уильям-Флойд-парквей — дорогу, по которой мы с Кейт два дня назад направлялись на мемориальную службу. «Уильям Флойд — это рок-звезда?» — вдруг вспомнилось мне, и я улыбнулся.
Оказавшись на территории, которая с полным на то основанием называлась «Сосновая пустошь», я стал искать поворот на Уэстгемптон. Проехав шоссе, которое вело к Брукхейвенской национальной лаборатории и Калвертону, я вновь подумал о том, почему сегодня прогулял работу, вчера разругался с женой и последние двое суток прямо-таки набивался на неприятности.
Увидев указатель на Уэстгемптон, я съехал со скоростного шоссе.
Теперь я ехал на юг — к океану. Не прошло и двадцати минут, как я оказался на окраине весьма живописной и привлекательной на вид деревушки Уэстгемптон-Бич. Было чуть больше часа дня.
Я немного поездил по улицам, знакомясь с этим местечком и пытаясь представить себе, как по тем же улицам пять лет назад разъезжал наш донжуан. Интересно, сидела ли тогда в машине рядом с ним его возлюбленная? Вполне возможно, если она и впрямь была замужней женщиной, что они не появлялись на людях вместе. Вряд ли также она села в его машину у своего дома. У меня не оставалось никаких сомнений, что они приехали в Уэстгемптон-Бич по отдельности и встретились уже здесь.
Интересно, что ни в один из многочисленных мотелей, располагавшихся вдоль скоростного шоссе и известных среди местного населения под названием «Стоп энд Поп» — иначе говоря, «остановись и трахнись», — они так и не заглянули. Так что вполне вероятно, что в их планы входило провести в этих краях ночь — и не в какой-нибудь дыре, а во вполне приличном отеле. Учитывая это, а также их семейный статус, я мог бы поклясться, что каждый из них сплел для своих домашних историю, оправдывавшую их отсутствие.
Я живо представил себе, как эти двое обедали в одном из местных ресторанчиков, мимо которых я проезжал. Главная улица, на которой находились лучшие рестораны, так и называлась — Мэйн-стрит. Я подумал, что любовники выбрали «Бейвью-отель» заранее или наткнулись на него позже, исследуя окрестности. Портативный холодильник навел меня на мысль о том, что поездка на пляж в их планы все-таки входила. Об этом же свидетельствовала и видеокамера, которую они прихватили с собой отнюдь не для того, чтобы снимать семейное видео.
Я не знал, где находится «Бейвью-отель», но почему-то подумал, что он расположен ближе к заливу. Поэтому, поколесив еще немного по улицам, я поехал дальше на юг по дороге, называвшейся Бич-Лейн. Теперь мною двигала интуиция — то, чему в полицейской академии не обучают.
Говорят, настоящий мужчина никогда не спрашивает, как проехать в то или иное место. Он просто едет — и все. Должно быть, именно по этой причине и было совершено первое в мире кругосветное путешествие. Но я себе такого позволить не мог, поскольку у меня кончался бензин. Поэтому, слегка прижав своим джипом к обочине неторопливо катившую по дороге на велосипедах юную парочку, я поинтересовался у молодых людей, как проехать в «Бейвью-отель». Они объяснили мне дорогу во всех подробностях, и менее чем через пять минут я уже въезжал в ворота гостиницы, на которых висела табличка, сообщавшая о наличии свободных номеров.
Припарковав машину на стоянке для автомобилей гостей отеля, я выбрался из салона и огляделся. Потом, оправив на себе синий блейзер и кремовые брюки — то есть примерно такую же одежду, в которую 17 июля 1996 года был облачен наш донжуан, — я направился к парадному входу «Бейвью-отеля».