– Здесь короля нет. Тебе нужно идти в сам замок Ругна, – женщина наконец-то среагировала.
– Я знаю это. Но пойти туда я не могу. Я должна передать это послание тебе, с тем, чтобы ты рассказала все это королю.
– Как, я должна рассказать ему, что я видела во сне?
– Передать нужно только мое сообщение, – Аймбри начинала терять терпение, было заметно, что сообразительностью эта дама не отличалась.
– Что это за сообщение?
– Берегитесь Всадника!
– Кого-кого?
– Всадника!!!
– Это что, кентавр?
– Нет, это такой человек, который ездит верхом на лошадях.
– Да, но в Ксанте лошади не водятся!
– Напротив, сейчас как раз живет одна. А еще полно ночных лошадок, таких вот, как я!
– Но тогда нашим людям незачем бояться этого всадника. Пусть лошади его и боятся!
Вот это действительно имело смысл: теперь-то уж Аймбри никогда не будет столь беспечной по отношению к этому Всаднику. Но сейчас говорить об этом было просто неуместным, поскольку она находилась тут для того, чтобы передать это сообщение. – Пусть король решает сам, – сказала она нетерпеливо. – Вам же надлежит лишь передать сообщение.
– Так что это за сообщение?
– Опасайтесь Всадника! – закричала Аймбри, окончательно выйдя из себя.
Было заметно, что Хамелеон забеспокоилась. – Где он? – спросила она.
Что тут было делать? Ну не полная ли идиотка? И зачем только Ночной Конь послал ее к этой дуре? – Всадник находится сейчас на запад отсюда. Он опасен для благосостояния страны Ксант. Короля нужно предупредить.
– Ох, как только мой муж Бинк вернется домой, я все ему передам.
– А когда Бинк вернется домой? – осведомилась Аймбри.
– Только на следующей неделе. Он сейчас на севере, в Мандении. По-моему, он разрабатывает какое-то новое торговое соглашение с Онести или что-то в этом роде.
– Я уверена, что он честно справится с этой задачей, – ответила кобылка, – но ждать неделю слишком долго. Короля нужно предупредить уже завтра!
– О нет, я никак не могу беспокоить короля. Ему ведь уже семьдесят лет!
– Но ведь речь идет о процветании Ксанта! – возразила Аймбри, снова начиная терять терпение.
– Да, это очень важно для Ксанта!
– Так вы предупредите короля?
– Нужно предупредить короля?
– Ну, об этом Всаднике, – как можно спокойнее проговорила Аймбри, хотя внутри у нее все клокотало.
– Да, но королю уже семьдесят лет!
Кобылка в бешенстве ударила копытом: – Меня не интересует, сколько лет вашему королю – сто или пока только семьдесят. Вам понятно? Но короля нужно предупредить! Мне самой больше ста лет, но я же не долдоню без конца об этом!
Хамелеон с удивлением воззрилась на кобылку: – Не могу поверить, что вы такая пожилая. Я ни за что не дала бы вам столько!
– Я ночная кобылка! Мы бессмертны, по крайней мере до тех пор, покуда не умрем! Сейчас у меня есть душа, я могу жить и стареть, пока я материальна. Но я пока еще нисколько не старела. Ладно, вернемся к вашему королю...
– Тогда может, мой сын Дор передаст ему это сообщение?
– А где сейчас ваш сын? – осторожно спросила Аймбри.
– Он на юге, на острове Кентавров, собирает кентавров на случай начала войны. Все это потому, что Добрый Волшебник Хамфри предсказал, что может начаться война. Правда, я думаю, что кентавры не поверили его пророчеству.
Она продолжила: – Он выразился иносказательно, сказав о том, что надвигается волна.
– Волна? – теперь пришел черед Аймбри удивляться. Она могла поклясться, что Хамелеон совсем не имела в виду море.
– Следующая волна, – пояснила Хамелеон.
Аймбри не стала воспринимать это всерьез. Она видела Последнюю волну, но это было так давно!
– А когда теперь Дор вернется домой? – поинтересовалась она.
– Завтра ночью. Как раз ко времени побега.
– Какого побега? – не поняла кобылка.
Хамелеон не блистала сообразительностью, но зато память у нее была отменная. – Дор и Айрин – дочь короля Трента по прозвищу Зеленый палец, хотя, между нами говоря, единственное, что у нее зеленое – это волосы – вот уже восемь лет влюблены друг в друга. Восемь лет – это треть их жизни. Раньше они никак не могли решить, когда будут вместе. Мы думаем, что Дор попросту боится той ответственности, которую женитьба налагает на человека. Но он действительно милый невинный мальчик.
Слово «невинный» имело и другое значение – «девственный», так решила про себя Аймбри. Ее жутко забавляло, что в Ксанте все же попадались девственники, хотя, может, это были плоды материнской фантазии Хамелеон. Тем временем Хамелеон продолжала: – Сейчас Айрин уже двадцать три года, и она начинает терять терпение. Но она никогда не была очень терпеливой!
Это следовало понимать так, что других женщин в жизни сына мать считала неизбежным злом. В этом качестве позиция Хамелеон была типичной позицией матери, которая обожала своего сына. – А теперь, – снова отозвалась Хамелеон, – Айрин собирается явиться сюда, забрать мальчика отсюда, выйти за него замуж по гражданскому обряду. Все будет как положено. И все будут там присутствовать!
Аймбри поняла, что ожидание предстоящей свадьбы затмевало в Хамелеон неприязнь к бойкой девушке, которая забирала сына от матери. Это звучало вроде бы вполне житейски, но вот только...
– Так для какого бегства? – Аймбри так и не смогла ничего понять. Может, бегство возлюбленных было каким-то обычаем в этой стране, о котором она до сих пор ничего не знала. Она отлично понимала, что бегство молодых – это тоже брак, только не легальный, тайный – сны на подобную тематику она тоже частенько доставляла по различным адресам.
– О, все будет сделано в лучшем виде! Так что Дор ничего не узнает. Может, и Айрин тоже ничего не узнает. Все это содержится в глубокой тайне от всех, только кое-кто знает все!
Аймбри почувствовала, что она окончательно запуталась во всем этом и запутывается все больше.
– Два дня тоже слишком много для того, чтобы придерживать такое сообщение. Всадник уже бродит неподалеку от замка Ругна, он прощупывает оборону Ксанта. Кроме того, я думаю, что по возвращении у принца Дора будет немало своих проблем. Лучше всего будет, если вы лично пойдете к королю завтра же утром!
– Ой, я не могу беспокоить короля! Ему ведь...
– Знаю, семьдесят лет! Но все-таки он должен знать это. Всадник очень опасен!
Хамелеон взглянула на Аймбри с какой-то надеждой: – А почему бы вам тогда самой не пойти к королю?
– Я не могу сама. Никто не должен знать здесь о моем прибытии!
Внезапно Аймбри замолчала. А почему, собственно, никто не должен знать о ней? От кого ей тут прятаться? Вот Всадник уже и то знает о ней. Он даже ездил на ней верхом и узнал о сообщении, заставив при помощи своих шпор выложить все, что она знала!
– Тогда я прямо сейчас пойду к нему сама, – решительно сказала Аймбри, проклиная свою нерасторопность.
– Но ведь ночь на дворе! Король сейчас спит!
– Тем лучше! На то я и ночная кобылка!
– Ну тогда все в порядке! Только не надо наводить на него дурных сновидений! Он все-таки очень хороший человек!
– Не беспокойтесь, не буду, – Аймбри прошла сквозь стену фасада особняка, наслав при этом на Хамелеон глубокий сон. Вскоре она уже была у самых стен замка Ругна. Одним прыжком перемахнув глубокий ров, Аймбри прошла через наружную стену замка. Да, такой замок с налету не взять! Она шла по бесконечной анфиладе комнат, залов и палат, покуда не добралась наконец до королевской спальни.
Король и королева имели свои отдельные спальни. Оба они видели сейчас десятый сон. Аймбри прокралась в спальню короля и осторожно склонилась над его кроватью, как когда-то делала, доставляя сны.
Хотя королю было семьдесят лет, для смертного человека возраст немалый, выглядел он еще цветущим мужчиной. Правильные черты его лица свидетельствовали о мудрости. Но, как и все люди, он был смертным – Аймбри своим шестым чувством уловила, что король находится уже на закате жизни, несмотря на вполне цветущий вид. Он уже двадцать пять лет находился у власти в стране, – срок большой и для короля вполне достаточный. Только вот принц Дора не был ему достойной сменой.