За мгновение до этого была вспышка, взрыв. Из дымного облака вылетел маленький хищный снаряд, а еще раньше (она хотела сказать: до выстрела)… перед машиной возле капота внезапно выросла чья-то фигура. Больше она ничего не помнила. Ни своего имени, ни адреса, ни рода занятий.
Обрывки мыслей ускользали от нее подобно маленьким юрким рыбкам, барахтающимся в лужице посреди осколков аквариума. Их невозможно поймать, они бьются в руках, не понимая, что им пытаются спасти жизнь. Так и воспоминания, отвратительно скользкие, просачивались между пальцами, и она не могла удержать их в голове, которая опустошалась с каждой минутой.
Нужно было что-то делать, но что? Заткнуть зияющую во лбу дыру пробкой? У нее не хватило бы на это мужества.
Она выключила зажигание. Руки, которыми она уже не управляла, механически выполнили свою работу. Машина остановилась на огибающей холм узкой пыльной дороге. Открыв дверь, женщина бросила взгляд в зеркало заднего вида. Ей было трудно узнать себя. Из зеркала смотрело жалкое создание: очень бледное, со слипшимися от крови волосами, для которого самым разумным сейчас было поскорее обратиться за помощью и за чью жизнь никто не дал бы и ломаного гроша.
Отвернувшись в растерянности, молодая женщина напряженно соображала. Это не она, нет… Тогда кто? Незнакомка? Та, в которую недавно стреляли? Неприлично так ее разглядывать, нехорошо. Нездоровое любопытство. Несчастная девица с продырявленной башкой. Кто теперь о ней позаботится?
Пошатываясь, она ступила на землю. Боли по-прежнему не было. Мелькнула мысль: «Если рана не причиняет страданий, значит, ничего серьезного». Она подняла голову, пытаясь определить, где находится. На вершине холма возвышались огромные белые буквы из бетона или металла — она не поняла. Установленные с легким наклоном, они складывались в слово «Голливуд». Молодая женщина невольно задала себе вопрос: что бы это значило? Она готова была поклясться, что прежде никогда его не слышала. Голливуд… Порывшись в памяти, а вернее, в треснувшей банке с золотыми рыбками, которая отныне заменяла ей мозг, она так ничего и не нашла.
Прикосновение пальцев к дверце автомобиля не вызвало никаких ощущений: ни холодно, ни горячо. Ничего. Механическое препятствие. Тупое сопротивление. Все впечатления об окружающих ее предметах стирались, пропадали бесследно, словно кто-то поворачивал один за другим переключатели, находившиеся в ее голове.
Она представила, как невидимая рука опускает рычаги, управляющие освещением в театре. Сначала в сумерках исчез зрительный зал, потом колосники, сцена. Только из-за кулис еще пробивался слабый луч, освещая рабочему выход из здания. Молодая женщина еле удержалась, чтобы не попросить его немного подождать. Ночной мрак всегда вызывал у нее ужас.
«Тебе осталось совсем мало времени, — подумала она. — Сделай все необходимое, пока не погрузишься в полную темноту».
Она просунула руку в дверцу машины, намереваясь достать большой чемодан из пластмассы с противогнилостной обработкой, который лежал справа от сиденья водителя, но вдруг обнаружила, что он исчез! А ведь она помнила, что брала его с собой. За время пути несколько раз проверяла, на месте ли ее багаж. Но вот вспомнить, легкий или тяжелый был чемодан и что она с ним сделала, ей не удалось. Может, она закопала его где-нибудь? Бросила в водосточный люк?
С трудом она вытащила руку обратно. Омертвевшие мышцы не слушались. Сделав несколько шагов, она с изумлением почувствовала, что подошвы ее туфель не — касаются почвы. Когда же откинула голову назад, пытаясь в очередной раз расшифровать взгромоздившееся на холм загадочное слово, кровь застыла у нее в жилах: она разучилась читать! Буквы, стоящие перед глазами, превратились в загадочные символы, смысл которых отныне был ей недоступен.
Бросив автомобиль прямо посреди дороги, женщина устремилась под деревья, которыми были обсажены склоны, увлекаемая странной силой, заставлявшей ее двигаться вперед. Звериный инстинкт?
«Наверное, я превращаюсь в животное», — думала она, пробираясь между кустами. Ей показалось, что она умирает. Так вот какая она, смерть… Покидая тело и устремляясь в небо, душа освобождается от балласта. Воспоминания — не более чем мешки с песком: если хочешь набрать высоту, нужно выбросить их за борт. Так и человеческий мозг постепенно лишается всего наносного — это естественно. И тогда девственно-чистая, как новенькая магнитофонная пленка, душа внедрится в другое тело, положив начало очередному жизненному циклу.