Приюты. Костика Смирнова усыновили из приюта. И он стал Ильей Пастуховым, сыном элитного художника, умного, необычного человека. Диана тоже жила с какими-то опекунами. Возможны любые связи людей и событий.
Я ничего об этом не знаю. Только то, что рассказывал мне Петр Пастухов.
Я открыла у себя в компьютере снимок Илюши Пастухова, мальчика десяти лет. Домашний альбом мне переслал Петр. Как этот мальчик не похож на гладкого, сладкого, без единой шероховатости Пастухова-Санта-Клауса того времени, когда мы познакомились. Мальчишка с острым и подобострастным взглядом несчастных глаз, с вихрами неухоженных волос, с жалким полуоскалом то ли улыбки, то ли плача. Мальчишка, который перестает верить самому себе. Он так лез из кожи, так бился, так выкручивал свои маленькие мозги, чтобы прорваться, — а у него все еще ничего не получилось. Таким Костик-Илья был в первые дни жизни в доме новых родителей.
Наверное, проще всех было Марии. Она не строила иллюзий, она не искала в обретенном сыне ни достоинств, ни недостатков. Она просто помогала, подпирала, вытаскивала. Она, как с врагом, боролась с коростой на локтях и коленях ребенка. Стирала с кожи непромытую грязь приюта. Под этой коркой открывалась новая, нежная, розовая, уязвимая кожа, Илюша вскрикивал от прикосновения мочалки, Маша прижималась к боли губами. И он сразу становился ей родным, этот непонятный мальчик, который сам захотел быть сиротой.
И Мария, конечно, сделала свое дело. Мальчик поверил, он оттаял, он не боялся больше сказать или сделать не то, что от него ждали. Он пришел к праву быть собой.
Илья стал разговорчивым и откровенным. Он расставил приоритеты. Мама Маша — для того, чтобы ухаживать за ним. Папа Петр — для разговоров по душам, для объяснения того, о чем Илье не известно. Для того, чтобы разделить с Илюшей не только его надежды и планы, но и для того, чтобы нести и его тайны. Подростку тяжело даются скрытность, постоянная конспирация в общении с подозрительными и сильными людьми. Ему нужен главный союзник, который примет и легализует все, что мальчик придумал и осуществил в одиночку.
— Поговорим? — сказал однажды Петр. — Как же так получилось, что тебя родители истязали, били, морили голодом, а следов эксперты не нашли? И вес у тебя был нормальный, и травм никаких. Ты рассказывал на суде о каких-то способах, сказал, что точно не знаешь, как это делается. Ты даже предоставил следствию улики — веревки, ремни, на них были фрагменты твоей кожи. Но на коже не было шрамов. Только царапины. Ты чувствовал страшную боль, а следов побоев не было. Тебе поверили на слово, потому что невозможно объяснить чем-нибудь другим желание ребенка бросить родную мать, обвинить ее в преступлениях, добровольно пойти в детдом. Но я читаю это дело, твои слова, заключения экспертов, — и не вижу ответа. Извини, но давай попробуем разобраться, я помогу тебе вспомнить. Как все же они это делали?
Илюша какое-то время молча глядел в пол. Потом поднял раскрасневшееся лицо и посмотрел на отца почти гордо.
— А никак. Никто меня не бил, не морил. Я просто их ненавидел. Ее за то, что она такая бедная. После смерти моего папы она мне давала картошку, молоко и хлеб, а сама ела только картошку. Говорила, что что-нибудь придумает, что за ней ухаживает богатый человек на работе. А сама привела этого Отара.
— Он тоже был бедный?
— Не очень. Он сам построил нам дом, купил старую машину. Но я его ненавидел еще больше, чем ее.
— За что?
— Так хачик же. Черный. Мне так в школе сразу и сказали.
— А чем «черные», по-твоему, отличаются, к примеру, от тебя?
— Тем, что мы их ненавидим!
— Как отчим относился к тебе?
— Нормально. Подлизывался. Фигню всякую приносил. Но он хотел своего ребенка. Тоже черного.
— Откуда ты знаешь?
— Так и было. Захожу однажды утром в кухню, а он мать обнимает, живот ей гладит, говорит: «Это будет наш ребенок».
— Этот ребенок родился?
— Нет. Не успел. Когда мать арестовали, с нею что-то случилось в тюрьме. Так мне уже в детдоме рассказывали: «Она скинула ребенка». В смысле, помер он.
— Ясно. Тебе кто-то помогал писать заявление? Как ты узнал, куда его нужно отнести?
— Никто! Я все сам. Только спросил у соседки-учительницы: куда жалуются дети, которых мучают родители? Сказал, что в соседнем поселке девочку родители в подвал посадили. Она мне все объяснила, похвалила за то, что такой добрый.
Илюша рассмеялся счастливо и посмотрел на приемного отца преданно и с любовью. Было ясно, что он доволен результатом своей затеи. Все получилось.