Пассажирского вокзала не было: поезда там ходили тогда только грузовые. Линии на Хромтау ещё не было, и маневровые тепловозики подвозили сюда с разных сторон вагоны с железной рудой, тут их собирали в большие составы и, уже с электровозами, отправляли дальше, в Тобол. Небольшой беленький домик, стоявший у самых рельсов, оказался какой-то бытовкой, в которой собирались на свои перекуры составители и осмотрщики поездов.
Дверь была распахнута настежь, и я зашёл прокуренную насквозь комнату со столом и несколькими лавками. Не успел я оглядеться, как с улицы послышались шаги, и в комнату ввалился огромный мужик в оранжевой жилетке, с огромным длинным молотком и фонарём. Он застыл от удивления у двери, а я спросил: «Братан, а где тут у вас можно водки купить?» Тот вывел меня к рельсам, показал на стоявший в конце первого пути одинокий вагон от рефрижераторной секции, и сказал: «Иди, достучись, там есть вино на разлив!»
По борту этого вагона я колотил минут пятнадцать, когда дверь, наконец, открылась, и появились три или четыре изрядно помятые и небритые кавказские физиономии. Они торговали каким-то своим креплёным вином, моментально нашли для меня по закуткам своего вагона 4 пустых бутылки по 0,7, наполнили их, и заткнули бумажными затычками. Советские рубли ходили по Казахстану последние месяцы, и эти три литра вина обошлись мне, как литр водки в ночном «комке».
Зажав между пальцами два горлышка в одной руке и два – в другой, я пошёл обратно на завод. Начался мелкий дождик. Комары, радуясь такой халяве (руки-то заняты!), прокомпостировали меня на совесть. Но к двум часам ночи я всё же успел вернуться в бытовку. Барышни уже накрыли дастархан, и просто обалдели, когда я ввалился в комнату с этими бутылками. Винцо оказалось достаточно вкусным, и вся моя ночная смена заметно повеселела! После «обеда» я пошёл посмотреть, чем вообще занимаются на своей работе девчонки.
Полюбившаяся мне Марина привела меня к транспортёрам, по которым ползли к печи ещё сырые гранулы будущего керамзита. Сняв показания приборов, барышня вооружилась лопатой, быстренько подобрала с пола весь просыпавшийся с резиновых лент керамзит и закинула его обратно на транспортёр. Потом мы прошлись почти по всему заводу и вернулись в бытовку. До самого конца смены я болтал с этой барышней о том – о сём, и к восьми утра она позвала меня к себе в гости! Ясно, зачем… «Дай адрес, – сказал я, – не могу же я свой грузовик с таким чудо-шофёром бросить, отбуксируем его в Кустанай, и я вернусь к тебе на автобусе!» Но тут барышня взбрыкнула, обиделась и убежала домой, так и не сказав, где живёт…
В утренней смене женщин почти не было, я забрался в кабину и уснул. Наиль всё же догадался приехать к часу дня в Лисаковск с механиками. Покопавшись под машиной вместе с моим шофёром, они тоже не смогли сделать сцепление. Потом мы часа полтора стояли на трассе, пытаясь поймать буксировщика, но бесполезно. Татарин обложил меня всеми матюками на свете за то, что я не сделал этого вчера вечером – но я-то впервые попал в такой переплёт в совершенно незнакомом городе… Вернулись к «КамАЗу», сняли с него аккумуляторы, закинули в багажник нашего «Жигуля», кое-как уместились в нём сами, и покатили в Кустанай. Рессоры несчастной «пятёрки» дошли до упора, но до города она нас всё же довезла.
Мне вскоре пришлось улетать назад в Алматы. На обратном пути я летел на «Ан-24», который шёл рейсом Х-1002 Кустанай – Аркалык – Караганда – Алматы. Билетов на нормальный беспосадочный рейс не нашлось. Самолёт был полупустой, а большинство пассажиров было до Караганды. И можете себе представить состояние почти двух десятков человек, которых довезли до Аркалыка, и только там объявили, что самолёт в Караганде не сядет, ввиду полного отсутствия там топлива! Бедолагам предложили либо вернуть стоимость тарифа от Аркалыка до Караганды, либо доплатить и лететь в Алматы.
И это при том, что из этого Аркалыка по вечерам уходил один-единственный поезд в Кустанай, в котором был тогда один-единственный прицепной вагон до Алматы. Этот купейный вагон почти всегда набивался до отказа: народ ехал и в Целиноград, и в Караганду, и в Алматы – билеты раскупались заранее… А наш самолёт прилетел потом в Алматы аж на полтора часа раньше положенного!