Между тем уже свершенное десантом в значительной мере обеспечило успех всего наступления, уничтожив иль захватив воздушные и железнодорожные пути доставки живой силы, техники, боеприпасов «южным», а теперь, удерживая мост, по которому вскоре «северные» ринутся на заречный плацдарм, дальше, на север, отбрасывая «противника».
Генерал-полковник вздохнул, помедлил еще минуту, словно проверяя себя, и наконец сказал:
— Командира танкового полка!
И когда полковник вышел на связь, приказал:
— Два танковых батальона форсированным маршем в направлении моста через Ровную, поддержите десантников, защищающих мост. Одновременно атакуйте «южных» в их левый фланг на правом берегу реки. У меня все!
Через несколько минут, в грохоте двигателей, в лязге гусениц, окутанные легкими сизыми шлейфами, танки двинулись по размытым весенним дорогам, по обочинам, взбивая и отбрасывая фонтанчики черно-бурой грязи, вздымая местами завесы брызг.
Танки стремительно мчались на выручку десанту; командиры в черных комбинезонах, высунувшись по пояс из люков, вглядывались в далекий дымный горизонт.
А в сотнях километров отсюда другой генерал-полковник, командующий «южными», так же внимательно, как перед этим Хабалов, всматривается в карту, слушает донесения разведки, сводки погоды, доклады начальников управлений.
И так же, как Хабалов, задумавшись на минуту, принимает решение и отдает приказ:
— В районе юго-восточнее моста через реку Ровная по дороге продвигается танковая колонна. Приказываю нанести по цели ядерный удар в 19.30.
Приказ спускается ниже. Вот он доходит до исполнителя — командира стартовой батареи ракетного дивизиона и дальше до старшего лейтенанта Васюкова, который командует пусковой установкой этой батареи. Но пока все происходит, пока стрелка движется к отметке 19.30, в работу вступают саперы.
Это не «северные» и не «южные». Это инженерное подразделение, чья задача обслуживать учения.
Их не волнуют грозные атаки, артналеты, бомбардировки. Хотя уж если говорить о какой-нибудь опасности, то именно они ей и подвергаются. Потому что если, подобно бесплотным духам, они целые и невредимые спокойно проходят сквозь самый яростный «огонь», то имитационные средства, изображающие этот огонь, самые настоящие. Имитаторы должны не только создавать, так сказать, боевой, реальный фон условного сражения, они обязаны обеспечивать, чтобы никто из «воюющих» не подорвался на местах будущих разрывов.
И вот сейчас они готовят ядерный взрыв.
Они торопливо, но споро вырывают в еще твердой земле большой колодец повыше человеческого роста, устанавливают взрыватель, выводят провод, закладывают взрывчатку, накрывают ее досками и осторожно, чтобы не уронить, спускают на доски бочки с керосином и бензином. Потом заливают все это горючей смесью и засыпают поверх грунтом. «Ядерный взрыв» готов. Эдакая пушка вроде той, что предлагал жюльверновский Барбикен для посылки снаряда на Луну. Впрочем, на такие космические расстояния имитаторы не претендовали. Они не претендовали и на то, чтобы их взрыв достиг сотой доли настоящего. Хватит и трех десятков метров. Условные взрывы не убивают людей. Они учат их избегать настоящих…
Но теперь, когда старший лейтенант, командир пусковой установки, нажмет нужную кнопку, он нанесет ядерный удар. В небе взметнется черный гриб, пусть и игрушечный, крохотные черные грибки возникнут на десятках карт, начиная с тех, что лежат перед командующими, кончая той, что держит в руках майор Таранец, на помощь к которому идут танки, чей путь должен преградить ядерный удар. Впрочем, на картах будет изображен хвостатый кружок. И еще цифры — число, час, мощность. Эдакая невинная школьная запись: числитель, знаменатель…
…Повинуясь приказу командующего, старший лейтенант нажимает кнопку. В ранних сумерках над унылым, буро-черным, мокрым полем к серому, тяжелому небу взлетают земля, огонь, дым. Они клубятся, стремительно движутся вверх, замедляют движение, расползаются на десятки метров в стороны, образуют над полем клубящийся гриб и неторопливо начинают опадать.