Вадим знал, что даже если и приляжет сейчас отдохнуь, то не заснет, - внутреннее беспокойство не даст ему этого сделать. Но…, Господи, как же он устал!
С этой мыслью он облокотился на забор и достал из Ольгиной пачки вторую по счету сигарету.
- Закурить дашь, Вадим?
Старческий голос проскрипел над самым его ухом . Сосед Владлен Яковлевич приблизился к забору Платоновых от колонки с ведром, наполненным водой. Благодаря своей манере бесшумно двигаться, а также умениюслушать, бывший агроном слыл в Кургановке первым сплетником на деревне. Действительно, Яковлевич всегда и обо всех знал столько, что этой информации с лихвой хватило бы и на десятерых…
Тем не менее, Вадим питал к пенсионеру самую искреннюю симпатию . Платонову импонировали отзывчивость и сердечность Яковлевича, - качества, которые ему самому, по роду его занятий в бизнесе, не так уж и часто приходилось встречать в людях.
Вот и сейчас старик нес, словно флаг, на своем морщинистом лице выражение самого теплого дружеского участия. И интуитивно Вадим Платонов понял, что его сосед не просто так слоняется около его забора, а приблизился к нему держа при себе совершенно определенную цель.Нечто такое, что могло бы ему, Платонову, помочь.
Яковлевич начал с того, что осведомился о состоянии его морального духа :
- Как жизнь, Вадик? Все ли у тебя нормально?
Врать Вадиму не хотелось, тем более этому старику.
- Пока что хреновенько, сосед. А что дальше-то будет?!...
Пенсионер прищурился на свету. Он опустил ведро с водой на землю, принял предложенную Вадимом сигарету и сунул ее в рот.
Некоторое время мужчины, словно встав на одну доску , благодаря «раковым палочкам», курили, молчаливо пуская в чистый деревенский воздух сизый дым. Мимо них по улице протащилась тетка Ванда, лучшая подруга Владлена Яковлевича. Она едва кивнула соседям. Сегодня ей, видимо, было не до досужей болтовни: ведь пожар нанес и ее участку катастрофический урон, уничтожив ее пруд с сарайчиком для уток.
Тем временем, Яковлевич, зыркал глазами по платоновскому двору, оценивая последствия прошедшегося по нему «амаргедона» так внимательно, словно только сейчас заметил все эти разрушениия. Наконец,он стряхнул с кончика сигареты пепел и проскрипел:
- Что, восстановление участка тебе в копеечку влетит?
- А то! – пыхнул Вадим изжеванной сигаретой.
Мужчины еще немного помолчали вместе.
А затем Яковлевич вдруг ошарашил Платонова странной фразой:
- Зато денег негоднику Степке тебе платить уж точно не придется!
Платонов уставился на бывшего агронома:
-Кто это сказал?!
-Я!-старик гордо расправил плечи.
- Яковлевич, прости, пожалуйста,…, но при чем здесь ты?! -хмыкнул Вадим,-Думаешь, Степка вот так прямо возьмет и послушает тебя?! А потом расскается и отзовет иск?!
Тут он запнулся
– Уж не намекаешь ли ты,Яковлевич, что тебе известно нечто особенное, неизвестное другим?
- Надеюсь на это!
На лице пенсионера сияло довольное выражение: добряк по натуре, Владлен Яковлевич обожал приносить людям хорошие новости.
- Никто не пришьют тебе обвинение в неумышленном поджоге! Потому, что имеется свидетель, который знает, как на самом деле загорелся дом!! И который готов выступить в суде на твоей стороне .Этот свидетель-я.
- Ты, Яковлевич?!...Да что же ты такое видел?
- А то, что Степка Малахов, паразит этакий, сам же и поджег свою хибару! Я ведь это собственными глазами наблюдал! Досадно только, что лишь позже, задним числом скумекал, что же именно видел!
Цепкая от природы память Вадима тут же мысленно соткала и предъявила сознанию знакомый образ - сухонькую фигурку Яковлевича, так часто маячившую в окне дома через дорогу. Любопытный пенсионер иной раз чуть ли не вываливался из распахнутого окна своей кухоньки, дабы не упустить того, что происходило или теоретически могло бы происходить на территории его соседей.
Вадим Платонов неожиданно почувствовал себя так, словно получил удар кулака под дых.. Удивленнный, он не мог взять в толк, почему , прожив в Кургановке столько лет, до сих пор не придавал значения такому серьезному факту, что из окон его доброжелательного соседа Яковлевича владения Малахова, (как и его собственный участок!), просматриваются так же хорошо, как и ярко освещенные витрины магазинов где-нибудь на широком проспекте! Ветхий, но аккуратненький домишко Яковлевича действительно, играл тут, на Главной улице, роль круглосуточного наблюдательного поста. А его хозяин фиксировал все, что только мог: уходы и возвращения его соседей, эпизоды их повседневной жизни, - словом, все то , чем они занимались! И как же он, Вадим Платонов, мог забыть о«хобби» скромного, симпатичного пенсионера!