Все это галопом пронеслось у Вадима в голове, пока он в растерянности таращиля на дом Яковлевича напротив.
Бывший агроном истолковал заминку по-своему. Видимо, он решил, что ему не верят. И заторопился с описанием подробностей.
--Я все-все видел, Вадик, не сомневайся! Примерно за сутки до пожара я заметил ,как у Насоса во дворе тлеет куча мусора, в которую были свалены пустые банки из-под сольвента, рваные пакеты, и промасленная ветошь. Словом, вся та дрянь, которая у Степки обычно скапливалась. Насос ведь ничего не вывозил на свалку. Этот придурок хорошими вещами не дорожил, зато над тарой с остатками растворителей трясся, что твой Плюшкин!
Затушив сигарету, Яковлевич продолжил:
- Так вот, накануне пожара эта гора дымилась. И я указал на это Степке. Но он меня в ответ отматерил. Сказал, чтобы я не совался к нему с дебильными советами. Ну что мне было делать?! Я и отстал, это же его участок, его земля… Да я ,честно говоря, всерьез и не думал, что куча так раскочегарится, что дело до настоящего пожара дойдет!. Но , видимо, как раз это и случилось, другого же объяснения нет…
К тому моменту, как старик закончил свой монолог, глаза Вадима ожили и засверкали, - словно в темноте внезапно включили свет.
- Как все , оказывается, просто!-прошептал он.
В волнения он стиснул пальцами окурок , даже не заметив, что тот рассыпался по земле отвратительной трухой.
- Ну, ты бы, конечно, выиграл дело в суде и без моего свидетельства, - скромно заметил Яковлевич,- Но с ним, как-никак, проще будет.
Вадим улыбнулся старику самой лучезарной из своих улыбок:
- Спасибо тебе, Яковлевич! Ты сэкономил мне огромную трату нервов, а они у меня отнюдь не из канатов свиты! На самом деле, эта орава вымогателей уже основательно меня достала. Даже не знаю, к какому результату мы бы пришли с паном колхозным председателем и его протеже-алко-погорельцем, если бы не ты! Если ты, Яковлевич, подтверишь в суде то, что сейчас мне рассказал, это коренным образом изменит дело!
Старик с важным видом крякнул:
- А то! Еще как изменит! Никифоров со Степкой сразу отстанут от тебя! Ведь сам Степка и запустил к нам в Кургановку «красного петуха»
Платонов схватил морщинистую длань Владлена Яковлевича обеими своими руками и с силой ее встряхнул.
- Отныне я – твой должник по гроб, так и знай! И не стесняйся напомнить мне об этом, в случае нужды!
- Да ну, я просто рад помочь,- рассочувствовался старик , - Мы же – друзья с тобой, соседи... А Степка - балбес и бездельник, от его мусорной кучи вообще полдеревни могло бы в синем пламени сгинуть нафиг! Обидно, что за его же дурь придумали заставить расплачиваться тебя… Но теперь у Никифорова ничего не получится.
Совершенно преобразившийся Платонов больше не походил на того невыспавшегося, хмурого, и с трудом волочившего ноги человека, который который курил,привалившись к забору, всего несколько минут тому назад. «Новый» Вадим был окрыленным и , казалось, весь искрился энергией.. Он тепло улыбался старику. Однако, его взгляд, будто не в силах противостоять некоей мощной силе, продолжал вновь и вновь возвращаться к занавешенным тюлем окнам кухоньки старика соседа.
А тот, довольным произведенным эффетом, нагнулся к ведру с водой ,по-прежнему стоявшему около его ног .
- Ну все, Вадик, я пойду.., - попрощался он, -Рад, что мы поговорили!
- То, что ты, Яковлевич, мне сказал, это просто замечательно! – Платонов, в радостном волнении потирал ладони, - Ты оказал мне немалую услугу!
Яковлевич, которому редко доводилось слышать лестные излияния в свой адрес, снова крякнул в усы. И удалился, слегка сгибаясь под тяжестью
ведра..
Он,разумееся, уже не видел, как улыбка на лице Вадима, постепенно слиняла, уступив место весьма озадаченому, если не встревоженному выражению.
Глава 17
- Если твое предложение завтра сопровождать меня к кришнаитам все еще в силе , давай условимся о месте встречи, - произнесла Римма Лагутинская по сотовому телефону.
АлексейСиницын, которому была адресована данная фраза, на другом конце связи весь просветлел от удовольствия.