Платонов со смехом хлопнул соседа по плечу.
- Все, ребят, хорош человека до инфаркта доводить и его авто на винтики разбирать! Машинке надо всего лишь хорошенько маслицем горлышко промочить , тогда она и поедет!
- Ты, Рома, сколько времени не менял масло своей старухе , а?!..- обратился Вадим к пригорюнившемуся свояку.
- Так давай поменяй ты, чего ж попусту трепаться?!-прогорланил Мишка.
Вадим покосился на канистру в своей руке.
- Да у меня масла-то, оказывается, и нет, - признался он, - Я был уверен, что у меня в сарае еще остается кое-какой запас, сходил за ним. Но, как оказалось, ошибся.
- Машинное масло у Яковлевича можно попросить , - ввернул в один из несостоявшихся «автоспециалистов», - У него в гараже чего только не водится, он запасливый.
-Вот как?!- Платонов перенаправил свое внимание от завязшей в грязи машины на ухоженный участок бывшего агронома.
Глава 27
- Только дома ли сейчас старик? –пробормотал он с некоторым сомнением, которое тут же было опровергнуто Мишкой-Белобрысым.
- Конечно, дома! –радостно протрубил тот,- Я видел, как минут пятнадцать назад Борька подбросил его на тракторе до его хаты! Правда, пацаны?!
-Да-да,-подтвердили один за другим другие автолюбители,- Яковлевич сейчас точно у себя ….
Мишка Белобрысый, которого еще с детства прозвали Луженой Глоткой , своим пронзительным фальцетом перебил товарища:
– Старикан , похоже, плохо себя чувствовал,-добавилМишка, Во всяком случае, даже не поздоровался со мной!
Не менее дюжины пар глаз устремили свои взгляды на широко распахнутое на улицу окно кухни Владлена Яковлевича. Правда, сама кухонька , скромно занавешенная трепетавшим на ветру белым тюлем, , выглядела опрятно.Подоконник украшала герань, а за ее розовым кустом на столе виднелись большая бутыль с мутноватой жидкостью, и кружка. Видимо, старик в одиночку пытался как-то уменьшить горе, вызванное смертью внучатой племянницы.
- Яковлевич, видать, не в своей тарелке из-за смерти внучки! – не унимался с комментариямиМишка,-Вон, пытается залить горе смогоном…
Платонов принял решение.
- Схожу к нему за маслом. А заодно компанию ему составлю, если он не будет против.
- Скажи старику,что мы все тоже можем подсобить! В плане компании, –ободряюще взвыл Мишка уже Платонову вслед.
Вадим быстрым шагом пересек улицу и , не утруждая себя церемонией стучания в калитку, открыл ее и оказался во владениях бывшего агронома. Чисто прибранный , дворик, сараюшка с иструментами. И широко распахнутая дверь входа в дом. Платонов громко позвал, озираясь по сторонам:
- Яковлевич! Ты где?
Подождал несколько секунд, но ответа не последовало. Тут Вадиму припомнилось, что , в принципе, это не в характере Яковлевича прохлаждаться без дела, даже невирая на личные неприятности. Не исключено, что старик решил отвлечься от тяжких переживаний по поводу смерти внучки при помощи прополки морковки или огурцов.
С этой мыслью Платонов и отправился на огород позади дома.
Однако, по дороге передумал, решив попутно все-таки заглянуть в хозяйскую хату.
Платонов поднялся на невысокое крыльцо, заглянул в сени и оттуда вновь окликнул старика. Эхо его собственного голоса безответно прогулялось по двум пустым комнатам и вернулось назад.
На кухне, пахнувшей хлебом, Вадим сразу же направился к окну и высунулся в него чуть ли не по пояс. Для этого емупришлось отодвинуть в сторону горшок с пышно цветущей розовой геранью.
Все это время деревенские бездельники, столпившиеся около «ауди» Лагутинского, с любопытством наблюдали за действиеми и передвижениями Вадима по участку пенсионера. На тот момент все это сборище явно не поджидали никакие собственные нетложные дела. Платонов выразительно развел в окно руками .
Мишка- Белобрысый во всю мочь легких проревел:
- Где же старик?!?!...
- Откуда мне знать?! - с досадой в голосе прокричал в ответ Вадим.
- Не мог же он отрастить крылья и улететь по воздуху!-надсаживался Мишка, -Да и мимо нас он бы не прошел!..
«Это точно, - согласился в мыслях Платонов , «Уж мимо «консилиума специалистов» и мышь бы незамеченной не прошмыгнула!»
А вслух он сказал:
-Пойду на огороде посмотрю!
И отодвинулся от подоконника.
- Он там!Больше ему быть не-е-где! – догнал его уже в дверях истошный Мишкин рев.
Как и многие другие местные участки, огородные гряды Яковлевича, засаженные овощами, тянулись вниз по склону огромного холма, на котором, собственно, располагалась половина Главной улицы .