Хорошо, значит, несмотря на грозный вид и поведение до сего момента, он не был варваром. Дал салфетку, когда я о ней попросила. Это… несколько успокаивало.
Да, у меня получалось пробиться сквозь его стену. Я так и знала.
— Ты был знаком с тем парнем? С Андерсоном?
Деклан вздохнул:
— Ты не собираешься заткнуться, да?
— Может, я болтаю, чтобы не сойти с ума.
Он скрипнул зубами:
— Что я должен сделать, чтобы заставить тебя закрыть варежку? Помимо применения силы?
По моей спине пробежала дрожь.
— Выпустить из машины.
— Другие варианты?
Я закусила губу.
— Ответить на мои вопросы.
— И тогда до конца поездки ты будешь хранить молчание?
Все зависело о того, куда это чудовище собиралось меня увезти. Как бы то ни было, вслух я этого не произнесла.
— Да.
Я взяла еще одну салфетку и вытерла лицо. Большая часть туши, которую я нанесла на ресницы этим утром, осталась грязными пятнами на еще недавно белом клочке бумаги.
— Андерсон был химиком, специализирующимся на разработке сывороток и токсинов.
— Ты его убил.
При воспоминании об остекленевших глазах, рваной ране и разливающейся луже крови к горлу подступила тошнота.
— А ты наблюдательная. — Сарказм. — Он наставил на меня пистолет. Я отреагировал.
— Мог бы просто его ранить.
— Я не стреляю, чтобы ранить. Я стреляю, чтобы убить. Тогда мало что может пойти не так.
Значит, для него это не впервые. Деклан делал такое часто. Вел отсчет тел, куда бы ни пошел. Да уж, только посмотрите на него: все эти шрамы, повязка на глазу… Ни за что не сказала бы, что он примерный семьянин. Ему лучше подходил ярлык «Убийца».
— Хотя стоило его только продырявить, — продолжил Деклан вполголоса. — Я облажался. Он знал формулу наизусть. Надо же было прийти вот так и выбить ее из его головы вместе с мозгами…
Судя по всему, он разговаривал сам с собой, а не со мной.
Я снова коснулась шеи, надавив на место укола. Стоило вспомнить события утра, как тут же накатила слабость.
— Он сказал, что уничтожил остальное.
— Остался только образец… прототип. И его заполучила ты. Это единственная причина, почему ты сейчас здесь.
— Так ты поэтому меня похитил? Из-за этой хрени?
— Да.
— Она такая важная?
— Жизненно необходимая.
Я имела для него значение из-за состава, циркулирующего по моим венам. Какая ирония: смертельный яд — мой единственный шанс выбраться живой из этого кошмара.
— Значит, ты не собираешься меня убивать?
— Не сейчас.
— Но был готов это сделать тогда в переулке. Если бы тебе сказали, ты бы не колебался?
Деклан бросил на меня косой взгляд:
— Ты задаешь слишком много вопросов. Ты что, журналистка какая-нибудь?
— Нет. Я… я на подхвате. Работаю в офисе. Делаю все, о чем ни попросят.
— И, думаю, часто попадаешь в неприятности из-за своего длинного языка?
— Бывает. В отзыве с прошлого места работы написали, что я не поддаюсь управлению.
Я так сильно вжалась в дверь, чтобы быть подальше от Деклана, что с тем же успехом могла бы ехать и снаружи машины. Лодыжка болела. Наверное, я ее вывихнула, когда это чудовище тащило меня на переднее сидение. На черных брюках в районе коленки появилась маленькая дырка.
— Что тебе сказали со мной сделать?
— Ровно то, что я делаю. Я взял формулу и возвращаю ее туда, куда и должен был с самого начала.
— Это куда?
— К одному человеку.
— К кому? — поднажала я. Не сказать, что я осмелела, просто болтовня помогала мне не задумываться о поджидающих меня ужасах.
— К моему отцу. Он инициировал разработку этой формулы. Правда, предполагалось, что сыворотка будет в стеклянной колбе, а не в живом человеке.
Зачем вообще нужен такой препарат? И кто его отец? Доктор Зло?
— И как долго я буду оставаться «живым человеком» с ядом в крови, если не попаду в больницу? — тихо спросила я.
— Не знаю.
Бесстрастно. Простая констатация факта. Никаких успокаивающих деталей.
— Даже приблизительно? Несколько недель? Дней? — Я сглотнула. — Часов?
— Я же сказал — не знаю.
— Хорошо. Но что…
Послышался какой-то звук. Пищание даже — три мерных писка, от которых я подпрыгнула. Деклан потянулся к своему левому запястью и нажал кнопку на часах.
— Что это? — спросила я.
— Таймер.
— Для чего?
Он смерил меня бледно-серым глазом, показывая, насколько ему плевать на мои бесконечные вопросы.