- Молодец, Маша! Ты просто молодец! - вскрикнул я.
- Что?! О чем ты? - не поняла она моих эмоций. Я затянулся густым паром и произнес:
- Мы спали, когда это случилось - я имею в виду сдвиг во времени и темнота за окнами, - правильно?!
- Да, - неуверенно сказала Маша, так и не поняв к чему я веду.
- Вот именно! - крикнул я, словно "Эврика!". - Должен же кто-то быть, кто не спал!
- Слушай, а ты прав! - сказала Маша с широко раскрытыми глазами, точно поняла одну из истин Библии. - Я уверена на сто... на двести процентов, что такой найдется! Даже если этот человек упоротый стимуляторами, он нам сейчас реально поможет. - Сообразила она.
- Ну-у, про стимуляторы не уверен, но сам по себе знаю, что редко сплю во время поездки в поезде. Но в этот раз меня каким-то образом отключило. Ладно, хватит болтать, ты иди расспрашивать к маши...
- Теперь ты гений! - перебила меня Маша, и кажется я понял, к чему она клонит. И, в ответ на мой вопрошающий взгляд, она сказала:
- Машинист! Конечно же машинист не спал! - и помчалась в главенствующие вагоны - 2 и 1. Но я сомневался, что ее пропустят в сам локомотив, который странным образом опоздал на целый час. "Но мы теперь все опаздываем на неделю!" - с ужасом подумал я.
Перестав парить вэйп, я вышел из прокуренного тамбура в вагон. Голова начала кружиться и не только от пьянящего никотина. Вагон был переполнен голосами. Люди стояли в проходе и смотрели в темноту за окнами. Открыть окно пока никто не осмелился. Другие сидели в купе и бессмысленно копались в мобильнике. Освещение подавалось за счет тусклых лампочек в потолке. Глаза к этому свету не могли привыкнуть и болели. Я шел по шумному коридору вагона несущегося поезда и огибал "зрителей" стоявших и, с иронией и печалью в голосе, бормотавших друг другу какие-то нелепости, типа: "Это нам расплата за развитие технологий и засорение планеты!" или "Нет! Это из-за нашей неосознанной жизни! Мы слепо шли к цели, топчась по головам других!", или вот это: "Вы думаете поезд привез нас прямиком в преисподнюю?.." - все замерли и попытались найти взглядами сказавшего это. Этим человеком оказался пожилой мужчина лет пятидесяти. На его кривоватом и вздутом носу, сидели очки в тонюсенькой оправе. Очки были через чур малы для его несоразмерного носа, поэтому "сидели" они кривовато.
- Я имею в виду, что это апокалипсис, друзья. Но он только начинается. - Сказал спокойно старичок и бережно закрыл книгу. На обложке показалось название книги - "Библия. Ветхий завет".
Люди заулыбались, щерясь и гогоча, словно шакалы, насмехаясь над словами старика. Я думал, что он сейчас возьмет книгу и проведет обряд экзорцизма над каждым смеющимся, но дед в ответ на это хмыкнул и исчез в купе, отгородившись дверью.
Я возобновил шаг и забыл зачем и куда иду. Мне снова и снова в голову лезли слова старика: "...это апокалипсис. Он только начинается..."
Шум вагона постепенно вводил меня в некую меланхолию, которая была на грани депрессии. Я шел, проходя и заглядывая в каждое купе. Люди отвечали мне взглядами, у которых было одно сходство - они не знали, что делать дальше, и чего ожидать. Люди отчаянно заглядывали в окна, пытаясь в сущем мраке разглядеть знакомые очертания деревьев; поселочные дома, стоящие в ряд, по разному раскрашенные заборы; собаку, которая гоняется за дразнившим ее мальчишкой. Они хотели увидеть уже хоть что-нибудь в этой кромешной темноте, которая сковывала чувства, вводила в ужас, сеяла панику в мыслях и ставила перед неизвестностью. Особой паники в вагоне не было, поэтому я думал, что никто не знает, что мы пропустили целую неделю, но дойдя до первого купе, я услышал разговор двух, сравнительно молодых, дам. У одной из них в руках лежал ребенок под слоем простыней. Я смотрел краем глаза в купе, став у окна, но пока не показывался, чтобы дослушать то, что они говорят.
- Вера, ты знаешь, мне страшно становиться от той мысли, что нас уже неделю ищут в Москве... - тихо проговорила девушка с ребенком. Она поплотнее укутала спящего ребенка в простынку и аккуратно положила в переносную сумку для малышей, которая стояла на ее кровати.
- Да, ты права, зайка, мне тоже не по себе, - дрожащим голосом ответила другая дама, у этой, в отличие от блондинки с ребенком, были светло-каштановые волосы.
- Но не будем горевать раньше времени, а то все нервы израсходуем, - говорила шатенка, мать малыша лишь согласно кивала.
Значит они тоже знают. Но откуда? Может у них еще есть связь, в отличие от моего телефона.
- Здравствуйте, милые дамы, - сказал я, заходя в открытое купе.
- Привет, - улыбнулась девушка с каштановыми волосами, - меня Валя зовут.