На полу, около трупа проводницы, лежала пустая бутылка, в которой когда-то была водка. Осколки разбитого стакана были разбросаны на полу около тумбочки. Хотя кровать была ровно заправлена, словно армейская койка, и на ней ни вмятины, - значит проводница не ложилась спать целую ночь, и что теперь?
- Одна она знала про переход между реальным миром и тем, где мы сейчас увязли!
- Что ты имеешь в виду? - не поняла Маша. Я ей указал на кровать, она посмотрела и не сразу осознала.
- Ты хочешь сказать, что проводница...
- Да, именно! Она не спала и должна была быть очевидцем ночного перехода! - кричал я, словно осознал истину.
- Да, но теперь она мертва, и нам ничего больше не узнать от ее трупа. - промолвила Маша и уставилась на меня взглядом полным печали и усталости, затем спросила:
- Что будем делать дальше?
- Нам нужно оповестить кого-то из оставшихся проводников... - сказал я, не веря сам себе, что проводники смогут хоть что-то предпринять.
Мы порешили на том, что дернем первого встречного и, чем больше народу привлечем к этому делу, тем менее подозрительней это будет выглядеть. Мы боялись, что лишняя суета может навлечь на нас недобрые взгляды пассажиров.
Как-только мы вышли из кибитки покойницы, то услышали шум в проходе. У окна, напротив третьего купе, стоял старичок с крупным носом в очках и раскрытой библией в руках перед глазами - он читал притчи царя Соломона:
- ...ибо путь праведных - это светило меж нами, а пути грешников - тьма... - с этими словами, старик подходил все ближе и ближе к окну. Те, кто стоял в проходе, смотрели на него и недовольно шептались. И вдруг, рука старика потянулась к окну и дернула за ручку. Русый парень, стоявший около деда, попытался надавить на окно, чтобы оно не открылось, но было уже поздно.
- Чего вы боитесь, смертные?! Ведь тьма уже поглотила нас и ждет искупления! - нервно кричал старик. Он не заметил, как сквозь щель приоткрытого окна, внутрь вагона заползает струйка черного вязкого дыма, некой субстанции, которая не походила ни на что, лишь визуально ее можно было сравнить с густым плотным дымом.
- Закройте окно, быстро! - крикнул я, глядя на черноту сползающую к ногам старика. Парень в очках, который стоял ближе всех к старику, дотянулся до приоткрытого окна и захлопнул его. Густая темная субстанция оборвалась и начала клубиться около ног старика. Гражданин в очках отпрыгнул моментально, чтобы не коснуться неведомого вещества. Дед с застывшим криком на старческом лице смотрел на злобную тьму, которая вилась у его ног, и не мог пошевелиться. Остальные стояли и тоже боялись подойти. Плач ребенка у матери-блондинки на руках раздался так-же внезапно, как темнота начала обвивать тело старика. Субстанция двигалась вверх по дряхлому старческому телу, обвивая ноги, словно питон поймавший добычу.
- Сделайте же хоть что-нибудь, чего вы стоите?! Подергайте ногой или еще как-то! - вскрикнул паренек в очках.
- Я не могу, - с неистовым страхом в голосе пробормотал старик, он прижимал библию двумя руками к груди, а в его перепуганных глазах стоял ужас, который предвещал лишь одно - его скорую смерть.
- Я не чувствую своего тела...полностью! Понимаете?! - кричал старик с мольбой о помощи в голосе, а тьма поднималась все выше и выше, обнимая его тело.
- Что это за хрень такая?! - с отвращением произнес блондин из первого купе, с которым у меня недавно не сложился диалог.
- Апокалипсис... - выдавил из себя старик. Темный сгусток дыма добрался до его головы и начал просачиваться старику в рот. Дед задыхался и кашлял, он забился в конвульсиях и упал. Люди с испугом отпрянули от него. Тьма просочилась ему в рот и старческое тело замерло. Старик лежал с открытыми глазами и пустым взглядом смотрел куда-то вдаль. Не надо было и медицинской экспертизы, чтобы понять, что старый мертв.
- Меня тошнит, - призналась Маша, после всего увиденного.
- Меня тоже. - Я надеялся, что это ее утешит. Но нет, ей стало еще хуже. Она побледнела, прикрыла рот руками, ее щеки вздулись и Маша помчалась в уборную. Люди не обратили на это никакого внимания, все стояли и глядели на тело старика, словно пытались разгадать очень сложную загадку. Ребенок ревел, не давая сосредоточится на происходящем. Люди гомонили, словно жужжащие мухи. Я пытался пройти к трупу, толкаясь с народом.
- Можно аккуратнее?! - крикнула мне в спину пожилая дама в белом сарафане. Я извинился, стараясь перекричать плачь малыша и подошел к лежавшему на полу телу старика. Его лицо было бледнее мела; в глазах - пустота; пальцы сжаты на библии, вдавливая и ломая картонную обложку; рот открыт так, будто дед хотел что-то сказать напоследок, но смерть не дала ему слова, забрав душу деда на последний танец.