Я потянулся к глазам старика, чтобы прикрыть веки, но кто-то оттянул меня за плечо от трупа и сказал, крича на ухо:
- Ты что делаешь, идиот?! Вдруг эта чернь и тебя заберет! - это был невысокий парнишка в очках, с кудрявыми русыми волосами по плечо. Я встал, посмотрел в глаза пареньку, и понял, что он был прав.
- Да, действительно! Спасибо. - Сказал я, не зная отчего он меня даже спас.
- Не благодари!
- Что это вообще такое! Что это было?! Вы видели, как оно залезло ему в рот и убило его?! Сколько нам еще осталось? Сколько мы еще протянем без еды и питья?! - истерический голос девушки с каштановыми волосами врезался мне в ухо. Она стояла рядом со мной и ее глаза, наполненные слезами, вопросительно смотрели на меня. Я, не зная, что и ответить, сказал:
- Надеюсь, скоро все кончиться... - повернулся и, сквозь толчею гомонящего народа, увидел Машу. Ее лицо уже было не так бледно, а взгляд умолял подойти. Я сделал шаг в направлении к Марии, но на меня навалилась с объятиями Валентина.
- Что-же будет с нами, а? - она видимо подумала, что я сделал шаг навстречу к ней и повесилась рукам мне на шею.
- Не знаю! Честное слово - не знаю. - Сказал я в ответ, освобождаясь от объятий Вали.
- Давайте вынесем тело старика в тамбур! - предложил кто-то.
- Нет! Его нельзя трогать! Вы не видите, что с ним сделала эта тьма?! - кричал русый паренек в очках, который спас нас тем, что вовремя закрыл окно.
- Он же тут начнет разлагаться и завоняет весь вагон трупным ядом! - возмущался бородатый юноша в серой футболке.
- Я предлагаю немного подождать и, если ничего не произойдет, мы его возьмем и перенесем в тамбур, хорошо?! - предложил накаченный блондин из первого купе. Его девушка закивала, убаюкивая рыдающего малыша.
- Да, окей! - согласился бородатый.
- Нет, его трогать нельзя! Он явно заражен, если не радиацией, то чем-то другим, более опасным! - не отступал от своего парень в очках.
Я протолкался сквозь толпу и спор, который начали и не могли закончить между собой парни, и подошел к Маше.
- Пошли! - сказала она мне и потянула за руку.
Мы снова зашли в каморку к мертвой проводнице, которая лежала под столом, словно была в запое, но это было не так - она была мертва! Я зашел после Маши и прикрыл дверцу.
- Что будем делать с этим? - спросила Маша, сверля меня широко раскрытыми глазами и указывая на, вольготно раскинувшийся под столом, труп.
- Маша, не переживай! - начал я успокаивать. - Каждый, кто осмелится сюда зайти, поймет, что проводница пережрала валерьянки, да еще и запила ее целым литром крепкого пойла! Тут же запахи "на лицо", как говорится. - Усмехнулся я, но Маше было не до смеха.
- Ну, чего скалишься? Нет ничего смешного, понимаешь?! - взбесилась она.
- Я тебя прекрасно понимаю, Маш, но кроме того, как не нервничать и сохранять спокойствие, ничего пока не могу посоветовать. - Сказал я и потянулся к ней с распростертыми объятиями, а она отошла на шаг назад.
- Нет, вы, мужики, всегда так говорите! "Не нервничай! Все будет в порядке!". Это ваши любимые фразы, а потом все-равно собираешь все по крупицам сама... - выпалила Маша, а ее глаза наполнились слезами. Она убрала непослушный темный локон волос с лица, и я увидел, как по ее щеке катится слезинка. Я аккуратно подошел и вытер ее пальцем. Маша не сопротивлялась. Наоборот - она накинулась на меня с объятиями, начиная плакать и всхлипывать.
- Когда же все это закончится? Когда мы увидим свет в окнах этого проклятого поезда? Когда?! - я промолчал, ведь не имел ответов на все эти вопросы. Я просто обнимал ее и пытался утешить.
- Ну-ну, не плачь, Машуль! Все образуется, все станет на свои места, вот увидишь!
По мере того, как я обнимал Машу под убаюкивающую качку вагона и проговаривал ей на ушко утешительные слова, она успокоилась, рукой вытерла слезы и посмотрела мне в глаза:
- Там шум какой-то. Надо глянуть.
И правда, в коридоре вагона стоял неимоверный гомон. Помимо плачущего дитя, шума постоянно несущегося поезда и криков женщин, в вагоне был слышен подозрительный истерический рев, будто кричал душевнобольной человек.
- Это покойник! Он ожил! - первое, что, не с поддельным страхом, сказала Маша, как только мы попали в коридор.
- Что?! - не поверил я, оттолкнул Машу назад, а сам прошел вперед, чтобы взглянуть на это.
Люди разбегались по купе; рассыпались, как сахар сквозь крупное сито. Кому-то не давали прохода; кто-то хотел пройти, но его прижали к стенке; полная женщина в светлом сарафане споткнулась и громко шлепнулась на пол, но никто ей не помог подняться, все мельтешили и у каждого сейчас было лишь одно на уме - поскорее убраться с прохода, спрятаться в купе, забиться в угол, как загнанная мышь. Дама в сарафане, с трудом поднявшись, быстрым шагом зашла в купе и ударила дверьми, оставив нас наедине с ожившим дедом.