В груди назревало предвкушение предстоящей битвы. Я был прекрасно знаком с этим чувством — адреналином. Чёрт, с каких пор я так жажду драки?..
— Тодо Роко! — послышался знакомый голос из-за кустов.
Мы одновременно повернулись на звук, и Сая немедленно натянула тетиву.
— У меня в запасе мало стрел, — прошептала она, — нужно бежать.
— Что-то мне подсказывает, что бежать уже поздно, — подметил я, направляемый голосом.
Ноги сами несли меня к противнику. В голове крутилась мысль, что каждая битва приближает меня к былой силе. Отбросить это наваждение у меня не получалось, да и, признаться, не особо-то и хотелось.
— Что ты делаешь? — крикнул Альбарит. Его голос звучал приглушённо.
— Меня зовут, Альб, — спокойно ответил я.
— Чтоб тебя! — выругалась Сая, но последовала за мной.
За деревьями скрывалась просторная поляна, на которой нас поджидали закованный в латы Герман и пятеро солдат, вооружённых короткими мечами и щитами. Капитан взгромоздил на плечо длинный увесистый меч. Забрало его шлема было поднято, а на лице красовался самодовольный оскал.
— Я отлично знаю эти леса, Тодо! — разведя руками, прокричал Герман. — Даже академики не способны поспеть за мной, что уж говорить про троих преступников!
В висках запульсировала кровь. Паршивец красуется перед своими солдатами! Хватит болтать, Герман, давай уже к делу!
— Я знал и про тоннель наркомана-алхимика, — не унимался командир, — так что я выдвинулся на встречу с тобой раньше, чем вас настиг Мамору.
— Откуда ты прознал о нашем маршруте?
Логичный вопрос, Сая, но мне начинают надоедать эти разговоры.
Вдруг на секунду моя жажда битвы утихла. Что происходит? Во время вчерашней схватки с Мамору у меня дрожали колени, а сейчас я и сам готов наброситься первым. Хотя подождите, вчера я чувствовал что-то похожее. Неужели это отголоски Тодо в моём сознании? Чёрт, надо было брать другое имя, какая-то путаница выходит...
— Нетрудно догадаться, что беглецы пойдут через болото по направлению к фронту, — весело добавил Герман. Его явно забавляли предбитвенные лирические вступления, — все вы, преступники, одинаковые. И конечно же, никто не отменял разведчиков.
— Хватит болтать, — сквозь зубы процедил я, не отрывая взгляда от Германа.
В голове начали отстукивать барабаны, предвещающие славный бой. Моё тело пронзало напряжение, благодаря которому я чувствовал готовность совершить смертельный выпад в любой момент. К сожалению, мой противник слишком любил болтать, а атаковать первым — большая ошибка. Тот, кто нанесёт первый удар, проиграет. И да, стоит признать, что ни я, ни Сая не заметили разведчиков, которыми вояка так бахвалился.
— Мамору горячий парень и не думает наперёд, — продолжал болтовню главарь этой дряной шайки, — он решил, что сможет угнаться за вами, не зная местности, и поплатился за это артефактным доспехом.
— Долго будешь трепать языком, Герман?! — моё терпение истекло. — Бросай щеголять, лучше покажи делом, чего стоишь!
Мой затылок резко засверлили взглядом, не предвещающим ничего хорошего: это была Мисаки. Алхимик стоял позади в полном оцепенении, предвкушая дальнейшее развитие событий. Что ж, недолго осталось ждать.
— Как знаешь, — самоуверенно хмыкнул капитан, — в бой!
Солдаты, четко последовав команде, тут же рванули на нас. На периферии зрения я заметил, что были и другие бойцы помимо той пятёрки, правда, капитан не учел, что фланги контролировала Сая. Глупо было не припасти лучников, я ожидал от него большего.
Пусть бойцы действовали неторопливо, они успели преодолеть половину пути. Я не принимал никаких боевых стоек, держался полностью открытым, наклонив рапиру вбок по направлению к земле. Не знаю, что со мной происходило, но сердце колотилось с бешеной скоростью, и причиной этому служил вовсе не страх. Впрочем, мне пока не было дела до внутренних терзаний, потом разберусь. Однако я довольно быстро трансформировался из дрожащего котёнка в опасного хищника...
Первый солдат наконец-то подобрался ко мне на расстояние прыжка. Не знаю, какой манёвр он запланировал, но я быстро сократил дистанцию между нами по полудуге и рубанул рапирой снизу вверх. Парень не успел даже среагировать — лезвие распороло его горло и прорубило челюсть. Да уж, смерть не из лёгких: молодец или захлебнётся кровью, или скончается от боевого шока.
Внутренний голос молчал. Видимо, мои действия согласовывались с его планами. С удивлением для себя я обнаружил, что не совершенно не испытывали эмоций к убитому. Помнится, я долго убивался по солдату, которому распорол горло. А сейчас внутри лишь кипела злоба.