Хотя их знакомство нельзя назвать нормальным.
Это был по счету десятый или одиннадцатый заказ. Я всегда сопровождала ее для того, чтобы проверить, соблюдены ли все условия.
Но из-за некрепкого узла чертовой повязки в нашу компанию влился приставучий француз.
Сидя обычно на кухне у заказчиков, просматривала заранее подписанный договор, ожидая мисс Бэрроу. Но в тот день я тут же вскочила, с грохотом роняя стул, услышав ее крики из спальни. На пути, споткнувшись о ножку тумбочки. Перелом мизинца – одно из воспоминаний о том дне. Я кое-как доползла до спальни, игнорируя боль.
Мужчина держал ее в своих руках, убаюкивая, а мисс Бэрроу дрожала всем телом, тихо всхлипывая.
Женщина, которая являлась заказчиком, уже подняла руки, пытаясь снять повязку, но я вовремя остановила ее.
А Матис, игнорирую все мои угрозы, поднялся с девушкой на руках и понес ее на выход, шепча что-то успокаивающее на ухо.
Я думала, что он простой альфонс, которого «хозяйка» убедила «попозировать» для картины. Но мисс Бэрроу не вырывалась из его рук. И я уступила.
Схватив лежащий на полу плед и бросив пару слов заказчице о выплате компенсации, поплелась за голым придурком. Догнав их, я свалилась от боли, пронзившей мой мизинец.
В карете скорой помощи наша странная тройка смотрелась комично - я со сломанным пальцем, впавшая в ступор девушка, перепачканная в краске, и дразнящий своим обнаженным телом Матис, который, выходя с нами из больницы, «случайно» уронил плед.
Кажется, что все присутствующие шокированно замерли и уставились на нас. Кто-то даже стал делать фото.
Матис лишь невинно улыбнулся и с изящным поклоном открыл нам дверь такси.
Мисс Бэрроу позже рассказала, что, когда его повязка упала, он подошел к ней, чтобы пригласить «поиграть», и пытался надеть ей повязку.
Это был так называемый триггер - раздражитель, который является фрагментом воспоминания о травмирующем событии.
Миссис Колдуэлл, которая наняла меня своим личным помощником, просила меня заботиться о странной девушке, не отходящей от мольберта. Я со скептицизмом восприняла это. Хотя миссис Колдуэлл и помогла мне в трудные времена, но быть няней для богатой девушки, которая за все время сказала только пару слов в мою сторону? Но то, что рассказала мне пожилая женщина, заставило смолкнуть все мои сомнения,
Посттравматическое стрессовое расстройство. Грубо говоря, это отголоски травмирующих событий прошлого.
Услышав этот диагноз, а я стала по-другому смотреть на ее молчание, ночные крики, практически беспрерывное рисование.
И так Эмма дала пожилой женщине обещание, что буду находиться рядом с мисс Бэрроу до тех пор, пока она будет в ней нуждаться.
Из воспоминаний меня вырвал телефон мисс Бэрроу, который завибрировал и издал звук уведомления о пришедшем сообщении.
Придурок Мэтью: «Пятница, у меня есть для тебя кое-какие новости…»
Глава 11
Стоя в коридоре больницы прямо напротив двухместной палаты, в которой лежит моя мать, я пришла к одной мысли.
Ненавижу больницы.
Слишком светло. Слишком чисто. Все слишком. И этот витающий в вокруг запах отчаяния, боли и ложных надежд.
Она в коме. Уже третий день.
Машина, в которой была она и ее очередной Ублюдок за рулем, вылетела на встречную полосу. Ублюдок получил пару ссадин и свалил, как только пришел в себя. А она получила серьезные увечья и до сих пор не пришла в себя.
Городок, из которого я уехала пару лет назад, маленький и все друг друга знают. Так что новости о том, что Стерва попала в аварию разлетелись быстро.
Мэтью, узнав обо всем, решил оповестить меня. Взглянув на экран телефона, я отправила Матису сообщение, что все нормально и ему не надо срывать свою фотосъемку.
- Можете войти, - услышав тихий голос медсестры, я, собрав всю свою волю, переступила порог палаты.
Медленно скользнула взглядом по неподвижному телу под одеялом - она похудела и казалась не такой фигуристой, как пять лет назад. Я ухмыляюсь, ведь она сошла бы с ума, видя бы себя такой беспомощной, лежащей на больничной койке. Темно-каштановые волосы были разбросаны по подушке. Но она все также красива, а раны на лице нисколько не портили ее, только вызывали жалость.
Только ее медленно вздымающаяся от дыхания грудь и писк медицинских приборов у изголовья койки доказывали, что она жива.
Сжав кулак, я развернулась, наткнувшись на Мэтью, стоявшего в проеме двери. Он молча протянул мне стаканчик с кофе. Благодарно улыбнувшись, я перевела взгляд на его руки. Рукава рубашки были закатаны, обнажая сильные предплечья с рельефно выступающими мышцами, а сами кисти были покрыты цветными татуировками. Из тощего мальчишки, который раньше портил мне мою жизнь в школе, он превратился в сильного и крепкого мужчину, способного вскружить голову любой женщине.