Крестьяне в деревне берут Сведье под защиту, говорят, что тот не вор, кто у самого себя крадет. Но раз Сведье сбежал со своей усадьбы, то теперь господин Клевен из Убеторпа — хозяин Сведьегорда со всем скотом, со всей животиной. Украденный боров — это тоже его собственность. Сведье украл борова у помещика, а кто украл, тот вор. Кто не согласен с этим, тот идет против правды и защищает кривду.
Теперь односельчане поносят Йона Стонге — зачем-де не отдает дочь за вора? Тяжкие обиды терпит он от бывших друзей и соседей.
За какие грехи выбрали его старостой в этом году? Он очутился между фохтом и общиной, между молотом и наковальней. Он желает жить в мире с фохтом и быть другом своим собратьям. А теперь фохт гневается за то, что он нарушил слово. Ведь он обещал, что крестьяне будут смирными и сговорчивыми. Он хотел потрафить и тем, и другим, хотел сделать лучше для общины, а теперь и фохт, и крестьяне винят его в измене. Теперь на него нападают с двух сторон: фохт с него глаз не спускает, наседает на него, и крестьяне его корят и винят в измене. Ведь он для пользы общины хотел угодить фохту и отдать дочь за Эллинга. Не могут они никак взять в толк, что человек разумный не станет гневить и задирать власть имущего. А теперь собратья винят его в злом умысле. Община его больше и слушать не хочет, крестьяне косятся на него со злобою, хулят и чернят на чем свет стоит. Черной неблагодарностью отплатили ему за то, что он уберег односельчан от насилия и кровопролития. Он хотел лишь защитить свое право, право всей общины, хоть таким путем, раз другого пути не было. Он остался верен клятве, которую они дали вместе. Он не раз уверял их в том, но они будто уши заткнули, не хотят слушать и бросают на него злобные взгляды, возводят на него напраслину, говоря, что он изменил своему слову. Его нареченный зять лежит в постели с перебитыми ногами. Это брендебольские крестьяне покалечили его в отместку за Сведье. Но за обиды, нанесенные вору, лесному грабителю, мстить не положено. Злодеи метят и в того, кто обещал свою дочь Матсу в жены. Недаром Йон из Брендеболя поставил на дверь новые надежные замки.
Однако он все же встает среди ночи и выходит, крадучись, во двор — черви не дают ему покоя. Он избавляется от нескольких прожорливых тварей, но на смену им быстро плодятся новые. Глисты у него живучие, они множатся, подобно тому как растут и расползаются белые корни пырея. Никак не вырвать эту изнуряющую сорную траву из утробы. Он наедается досыта утром, днем и вечером, но не успевает наесться, как опять голоден; как жердь стал он, вовсе отощал. Еды у него вдосталь, больше, чем у любого крестьянина в деревне. Не сожрут ли его живьем эти воры, что сидят у него в брюхе?
Долго тянется ночь, темнота окутывает деревню; староста лежит с открытыми глазами и сучит веревку из постельной соломы — ждет гостей из лесу.
Ночь собирается вершить правосудие над злодеями, но не фохты, не дворовые и барские прихвостни — самые страшные враги брендебольским крестьянам. Кто послал фохта к ним в деревню, кто задушил их налогами, кто принудил их ходить на барщину в господское поместье? Кто отобрал у вольного тяглового крестьянина Сведье его родовой земельный надел? Из-за кого он теперь скитается без крова, как лесной разбойник и злодей? Кто откупил подати брендебольских крестьян и присвоил себе право распоряжаться их жизнью?
Это человек, которого они еще и в глаза не видели. Это человек, что дает о себе знать лишь указами да повелениями через фохтов, через их приспешников, через нарочных и гонцов, через облавщиков и слуг. Это господни, который не изволит показываться своим подданным собственной персоной. Он отдает им приказания чужими устами, бьет их чужими руками, заставляет чужие ноги гоняться за ними по лесу. Он наставляет ружья и шпаги своих людей на непослушных. Этот человек владеет их душой и телом, а они его и в глаза не видели. Это их господин и хозяин, его милость обер-майор и камергер Бартольд Клевен, владелец Убеторпа, Скугснеса и Рамносы, иноземец, пришедший к ним из Неметчины.
Если брендебольские бонды хотят вернуть свои права, им нужно добраться до этого человека. Это он волен в их животе и смерти, в их делах и помыслах, это он властен им приказывать, как повернуться, как протянуть руку, куда ступить ногой, когда говорить и когда молчать. Это он хочет заткнуть им рты, чтоб они не говорили крамольных речей. Это он гоняет их на барщину ни свет ни заря и отпускает домой затемно. Это он заставляет их гнуть спины на полях и лугах. Это он велит им возводить хоромы. Это из-за него поднимаются они до света с соломы; из-за него болят у них натруженные поясницы, спины и плечи; из-за него валятся они замертво на постельную солому поздним вечером.