― Что ж, уже поздно, ― неожиданно гибко поднимается Дел. ― Давайте собираться.
― Так иди и собирайся, ― Делла.
― Что у вас двоих происходит?
― Ничего, ― заявляет Дел.
― У Дела свидание, ― Делла.
― А как же наши неземные чувства? ― вопрошаю гневно, прижав ладони к груди.
― И это говоришь мне ты, о ледяное сердце? ― смахивает притворную слезу Дел.
Делла только закатывает глаза:
― Ладно, действительно, пора домой. Скоро придут убирать беседки.
Я прощаюсь и уже успеваю выйти за дворцовые ворота, когда меня нагоняет улыбающийся Дин. Не сказав друг другу ни слова, мы доходим до ближайшей кофейни, это магия понимания одним уставшим человеком другого. Через десять минут я потягиваю густой горячий шоколад, а Дин кусает губы, готовясь задать первый вопрос.
Не могу точно сказать, что именно происходит, потому что сама не понимаю. Знаю только, что парень, которого я вижу во второй раз, мне ближе, чем собственная сестра. Мне хочется разгладить морщинку, залегшую у него меж бровей, стереть этот отпечаток тяжелого дня. Вообще всех дней, которые его не радовали. Может, я наконец-то нашла родственную душу? Говорят, такое сразу чувствуешь. Если так, мне несказанно повезло встретить друга, о каком можно только мечтать.
Глава 9
― Ты в самом деле была связана с герцогом?
― В самом деле.
Он выражается крайне деликатно, и он первый, кто так делает. Жалеть мои чувства – забава крайне непопулярная, поэтому я предпочитаю не мучить его и не истязать ощущением неловкости.
― Тело Хозяина нашла я. Точнее, просто проснулась в луже его крови. А потом оказалась владелицей его дома, и да, мы вместе жили, хотя весьма непродолжительное время.
― Говорят, герцог был тиран. Я не был с ним знаком, но он производил впечатление человека надменного и жестокого.
― Все так, ― улыбаюсь я, ― но и не так, он удивительно противоречив.
Глаза у Дина восхитительные, светло-карие с темными вкраплениями, они были бы желтыми, если бы не эти кофейные пятнышки, а так похожа на самый роскошный янтарь. Самый роскошный во всей Империи. Кожа, как у всех рыжих, бледная, зато по носу и щекам не иначе как солнышко плеснуло россыпью веснушек, делающих его моложе. Его лицо правильным назвать нельзя, зато у него большие глаза, ровный нос и аккуратный подбородок, что редко встречается у мужчин, поэтому для меня Дин скорее красив. Пусть и не той красотой, что великолепные Извечные, что мой Хозяин.
― Будешь пирожное?
Качаю головой и отдаю вечно голодному огневику нетронутую песочную корзиночку.
― Ты извини за любопытство, просто дворец бурлит слухами, хотел узнать все от тебя. Не представляю, каково потерять того, кому отдала часть своей души.
Он протягивает руку и прохладным пальцем стирает что-то с моей щеки.
― Не плачь, я совершенно не умею утешать женщин.
― Мне очень его не хватает. Иногда мне кажется, что я схожу с ума, потому что чувствую его присутствие.
― Никто ведь до конца не знает, что происходит с нами после смерти. А уж об Известных вообще мало что известно.
С ним легко. Легко говорить, легко молчать, легко смеяться, поэтому я не против того, что он провожает меня до дома.
― Извини, если говорил неприятные тебе вещи или задавал слишком личные вопросы. Как-то само вышло.
― В следующий раз моя очередь.
― Кажется, ты и так знаешь обо мне все, разве нет?
― Самое важное о тебе я знаю, хотя непонятно, откуда.
Я иду по дорожке к дверям, когда замечаю неприятное: трава уже слишком высокая, кусты не стрижены довольно давно, земля под цветами недостаточно взрыхлена. Несмотря на то, что дом герцога близко к центру города, участок действительно большой, и я схожу с тропинки, чтоб пройтись по маленькому саду. Деревья меня волнуют мало, я не люблю, когда к естественной красоте их изящных веток пытаются применить геометричность, которая более подходит кустам и газонам с декоративными клумбами, поэтому спокойно шагаю по траве в полутьме раннего вечера. Летом темнеет поздно, и когда я дохожу до заднего двора, вполне могу еще различить дорогу к маленькой конюшне, а также гору навоза у стены, которой быть там совершенно точно не должно.