― Для меня это важно.
― Разве ты не знала, у герцога была фаворитка.
Видимо, лорд Остин неверно понимает мой посыл, слишком много о себе мнит и уверен, что способен покорить наивную молоденькую девицу. Разочаровать его было бы непростительной дерзостью, разочаровать его было бы непростительной глупостью, разочаровать его – то, чего мне хочется, поэтому я говорю:
― Тем не менее, ночи он проводил со мной.
Прислушаться к себе или к тем, у кого на меня планы? Прислушаться к себе или к тем, кто хочет меня сберечь? Все внутри меня кричит, что мне следует подписать контракт, но что, если Дин прав?
А что, если прав Хозяин? Не его алчная тень, но он сам, он, который отписал герцогство нам с лордом Остином, он, который среди ночи, под угрозой моей жизни, отправил меня к нему за помощью, он, который никогда не ставил чувства выше рассудка и брезговал порывами души?
Я рассматриваю Брента Остина и мысленно провожу параллель между ним и Хозяином. Он никогда не заменит мне того, кто первым купил меня, кто породил эту нездоровую связь между нашими душами, кто мучил меня и превозносил. Тем не менее, он делает два решительных шага к столу и нависает надо мной грозной тенью.
― Ты передумала, Джен?
― Вы верите в существование теней, лорд Остин?
― Видишь его? ― он садится на свое место, опирается локтями на стол. ― Это нормально, Джен. Так бывает, когда Извечный пренебрегает правилами и привязывает к себе кормильца. Это пройдет.
― То есть ты не боишься его? ― Я смотрю на него испытующим взглядом, но он абсолютно серьезен и спокоен, и это решает все. ― Хорошо, лорд Остин.
Моя подпись на дорогой тисненой бумаге смотрится сиротливой и жалкой, но на этот раз это именно моя подпись, а не подпись отца.
Брент смотрит на нее с недоверием, плавно переходящим в изумление. Когда он притягивает к себе контракт, его пальцы подрагивают, но его росчерк тем не менее куда более уверенный. Если бы он знал, как сложно мне вот так дерзко, с вызовом смотреть в его глаза, он бы не хмурился так, он бы не принимал меня в эту минуту за равную. Он бы смеялся, он бы радовался, что заполучил глупую девчонку, которая внутри трясется в ужасе от принятого решения.
― Думаю, нам следует скрепить договор, ― говорю я, чтобы что-то сказать. ― Я приду этой ночью.
― Впервые встречаю такую глупую женщину, ― задумчиво отмечает Лиэн, внимательно изучая подпись лорда Остина на моем экземпляре договора. ― Что ж, возможно, это даже к лучшему. А вы, господин маг, не хмурьтесь, лучше возьмите еще этого чудесного паштета.
Дин неподдельно огорчен, он смотрит на меня с какой-то обидой.
― Разве я не дал тебе понять, что мне есть, что ему противопоставить? Зачем вообще тебе привязывать его к себе?
Я с тоской смотрю на медь его волос.
― Госпожа, оторвите взгляд от нашего дорогого друга и обратите внимание на суфле, потому что я потратил на него час, а юный аристократ напротив не способен оценить усилия, ― промурлыкал Лиэн, небрежно складывая дорогие листы, связавшие мою волю на ближайшие месяцы и подкладывая их под собственную тарелку.
― Ты аристократ?
Дин пожимает плечами и первый переводит взгляд на суфле. Не совсем понимаю, чего тут стыдиться или что им двигало, когда он решил скрывать свое происхождение. Может, просто не хотел смущать меня. Впрочем, мне больше незачем думать о причинах его поведения.
― Так зачем вы нас сегодня здесь собрали, Лиэн?
― Госпожа, могу ли я собрать кого-то в вашем доме? Ничего подобного, это вы собрали нас, чтобы поговорить о том, что так тщательно скрывается от всех. А именно, о магии.
Я смотрю на повара скептически, вообще удивляясь, что он работает поваром и тратив время на какое-то суфле, вкуса которого я даже не чувствую, когда на меня смотрят эти поразительно чистые глаза.
― Простите, увлекся. ― Ко мне возвращается самообладание, и я старательно отвожу взгляд. ― Госпожа, вы ведь знаете, почему Извечные Охотники не могут питаться магами?