И мы, действительно, разговариваем, как он хотел. Все получается само собой, совершенно случайно, но время летит для меня незаметно, и когда я вдруг смотрю в окно и замечаю занимающийся рассвет, могу только пораженно приоткрыть рот. На столике перед нами пара раскрытых книг, три пустых кофейных кружки, остатки недоеденного запеченного мяса, игральные карты и осколки бокала. Я перевожу взгляд на Брента и вдруг понимаю, что он уже очень давно просто человек, а не Извечный, и от него не несет затхлым склепом, а я и не заметила.
Этой ночью Хозяин не пришел ко мне, потому что я совсем не спала.
Глава 14
От Иды пахнет гвоздикой и немного кровью. Немного, потому что ее совсем мало: растекается по ковру густой волной из ее головы. Я стою с бронзовой статуэткой, которую никогда прежде не видела, и смотрю на ее неподвижное тело в легком удивлении, приблизительно в таком же, с каким на меня смотрит повар. Интерес в наших взглядах скорее исследовательский: и мне, и ему непонятно, как это могло произойти, только объекты интереса разные.
― Даже не знаю, как объяснить, ― наконец, говорю я, просто чтобы что-то сказать.
― Думаю, не стоит, ― Лиэн переводит взгляд на тело на полу. Оно больше не Ида, это теперь просто куча костей, обтянутая остывающей плотью, и холодное безразличие этой мысли меня ужасает. ― Хорошо, что она пришла первой. Я приберу здесь, а ты переоденься. И возьми с собой это.
Я послушно выхожу из огнеопасной библиотеки и на ватных ногах иду в спальню Хозяина. Конверт, который передал мне Лиэн, тоже в крови. И я вся покрыта ее брызгами и пахну, наверное, не чуть не лучше, чем Ида, хотя едва ли от меня так же несет гвоздиками. Стаскиваю платье одним движением, так же быстро натягиваю свежее. Мне все еще не требуется помощь, чтобы переодеться, хотя любая из моих – теперь уже моих – служанок могла бы выполнять функции горничной. Сейчас мне мои привычки только на пользу.
Что искала Ида?
Конверт жжет пальцы, и я не сдерживаюсь – открываю.
На ужин у нас индейка. Кажется. Я бы не могла поклясться, потому что перед глазами пляшут угловатые буквы, что я прочла.
― Я-то думал, все затевается из-за Иды, ― Дел.
― Грубо с ее стороны не прийти, ― Делла.
― Грубо с твоей стороны позвать друзей только из-за нее, ― Дел.
Близнецы уплетают изысканные блюда за обе щеки. Хотя они ведут себя крайне прилично и каждое движение выверено и полно точности, а приборы не вызывают никаких затруднений, они совсем не исполнены этого достоинства, которое пропитывает Дина до кончиков пальцев. Раньше я не замечала этого, теперь оно бросается в глаза, режет их, даже слегка выводит из себя.
Что мы на самом деле знаем о своих родных? Что мы знаем такого, о чем никому и никогда не скажем?
Я смотрю на Дина и ловлю его ответный напряженный взгляд. Ни слова о своих родных, только обтекаемые фразы о том, как он не мог больше жить с ними. Он молод, умен, занимает должность, для которой нужно обладать недюжинным талантом и обширным опытом.
Он смотрит на меня. Ни слова о моем отце, кроме того, как он ушел, когда был нужен. Ни слова о том, как мы жили раньше, ни слова о его работе. Я не говорю ему, я не вспоминаю сама, потому что мне нельзя. А почему не говорит он?
― Может показать вам дом? ― отсмеявшись очередной шутке Дела, предлагаю я. ― У нас с Хозяином есть чудесная библиотека, хотя я настаиваю, что камин там опасен.
Все старательно игнорируют мою оговорку и с восторгами осматривают просторный, легкий, светлый, похожий на сказочную шкатулку дом. В библиотеке новый ковер, а тайник, откуда Ида достала конверт, вновь закрыт. Знать бы еще, как он открывается, знать бы еще, есть ли другие. Делла, смеясь, соглашается, что камину тут не место.
Я показываю и свою прежнюю спальню, покои герцога мы обходим вниманием, ни к чему знать, что я теперь живу там, ни к чему видеть сваленное небрежным комом платье в брызгах крови Иды, ни к чему видеть рассыпавшиеся листы писем. Сколько же ты писал их, Ниэль? Сколько же тебе их писали?
Сколько же писал их мой отец? Сколько же их писал твой отец, Дин?
По моей коже разбегаются волны мурашек. Если бы не смерть Ниэля, когда бы объявился мой отец? Он пришел бы, если бы не удалось убить Хозяина?