Врубен к концу моей речи становится совершенно красным, как спелый томат. Его глаза округляются, и я искренне удивлена, что смогла вывести его из себя так просто.
Едва он открывает рот, повар его перебивает:
― Да брось, Врубен, госпожа все знает. Неужели ты думаешь, что он бы пришел к тебе, а к ней не стал?
Тень герцога, как это иронично. Помнится, есть какая-то старая презабавная поэма марилийского поэта, где одним из действующих лиц был призрак покойного короля, но мы не в сказке, не в выдуманном сюжете, и у меня по спине проходится ледяной ладонью ужас. Одно дело знать, что тебе видится призрак во время сонного ступора, другое – что он может явиться к кому угодно, и эти люди совершенно серьезно воспринимают его приказы и поручения.
Когда Врубен, наконец, выходит, мы остаемся с Лиэном одни, и он тут же отбрасывает все церемонии:
― Ты могла бы быть помягче с нашим дражайшим управляющим. ― Смерть Иды будто сблизила нас, тут нельзя поспорить. ― В конце концов, отказать герцогу было невозможно еще при жизни, и сейчас ничего не изменилось. Кто-то должен уже намекнуть ему, что он умер.
― Но ты же ведь можешь отказать ему, ты не попадаешь под его влияние.
― Это потому что я существо нездешнее, как и он сам, я куда сильнее, просто по глупости и молодости попался в его ловушку.
Он не выглядит опечаленным, но я все же обязана спросить.
― Ты ведь понимаешь, что можешь уйти, когда захочешь? Ты свободен от всех обязательств теперь, когда он мертв.
― Ты даже не представляешь, что предлагаешь.
Мне не особо понятно, что такого плохого или странного я сказала, но только пожимаю плечами.
― Я ведь могуществен теперь, годы жизни с Ниэлем придали мне сил, я питался его голодом бесконечно, каждый день, каждую минуту. И я чувствую некую вину, ведь это из-за меня ему хотелось все больше и больше, из-за меня ты так пострадала.
― Я пострадала не из-за тебя, Лиэн, ― я улыбаюсь чуть печально. ― И хочу, чтобы так было и впредь: не вреди мне, Лиэн, не мешай мне.
― Разве я мешал до сих пор?
Одно неуловимое движение, и он сидит на диване рядом со мной, держит мое лицо в прохладных ладонях и не дает опустить взгляд.
― Разве я помеха юной госпоже?
Он проводит пальцем по моей нижней губе, и мне требуется куда больше сил, чем можно себе представить, чтоб вполне связно выговорить:
― Поедешь со мной к проклятым копям?
Лиэн больше не улыбается, но и лицо мое не отпускает. Смотрит серьезно прямо в глаза, и от этого взгляда больше не веет жаром страсти, от этого взгляда внутренности будто наматываются на ледяное железное копье. Он пронзает меня своим взглядом будто насквозь.
― Я так долго ждал этого.
― Отчего же?
― Разве нужно объяснять?
Руда. Демонова руда всему виной, и попался Лиэн в сети герцога наверняка из-за обещаний получить хоть немного драгоценной руды, что ценнее золота в сотню раз, что ценнее человеческих жизней, что ценнее всего, что можно оценить в деньгах. Особенно для такого существа, как Лиэн. Я не слишком поняла, что она дает: записи герцога, вырванные листы из старых книг, неясные расчеты, карты звездного неба, предсказания были несколько несвязны и не несли общей мысли, однако одно было ясно: есть в ней что-то помимо ее редкости, что может дать силу магическим существам. Извечным. Демонам. Быть может, даже просто магам?
Мне предстояло только начинать разбираться с ней, предстояло только начинать постигать азы того, на что герцог потратил годы и к чему не решался приближаться, хотя имел полное право. Отчего ему требовалось вот так питаться, жить простой жизнью, с трудом наращивая влияние и силу, когда он мог получить руду? И как именно извлечь эту силу из нее? В чем подвох?
Мне оставалось только следовать мысли герцога, мне оставалось только поехать туда с владельцем герцогства, с Брентом Остином.
Вопрос второй: что делать с рыжим магом?