― Неблагодарная шваль, ― отзывается тот весьма противоречиво.
― Полегче, папаша, ― продолжает веселиться Дин. ― У твоей дочки такие влиятельные покровители, что тебе бы прикусить язык.
― Тебя вообще не спрашивали, выкормыш кровопийц, ― слегка нелогично выдает отец. Хоты мне больше хочется звать его господином Леин. ― Думаешь, мне неизвестно о твоих делишках с герцогом?
― Собственно, папаша, у тебя тоже были с ним делишки, ― весьма резонно замечает маг. ― Джен, ты не подумай, я весьма воспитан и умею уважительно общаться, ― вдруг выдает он, ― только вот мне весьма неприятна манера твоего приемного родителя обращаться с незнакомцами. К тому же, после всего, что между нами было, я вполне могу звать его папой.
― Ах ты подонок.
Видимо, Леин сильно толкает Дина, потому что тот налетает на меня, и мы валимся на землю. В плече что-то вновь хрустит, причем на этот раз фатально, и я теряю сознание от боли, не успев даже как следует заорать.
Глава 20
В себя прихожу в неудобной позе на куче веток от приступа кашля. Пальцы так и стянутых за спиной рук тут же находит крепкое пожатие. Память толчком возвращает меня в действительность, и я морщусь от боли в плечевом суставе. Дин, а это именно он застыл позади меня, подает голос.
― Дочь-то твоя в себя пришла, слышишь, папаша?
Я пару раз моргаю. День в зените, и вокруг нет даже напоминания о губительном тумане. Дышится легко, и я с наслаждением втягиваю в себя пропитанный неповторимыми лесными ароматами воздух. И пусть с каждым вдохом плечо отдает все большей болью, пусть я уже едва чувствую пальцы, пусть мы связаны с магом, который лгал мне и использовал для работы, я жива и сейчас чувствую это как никогда прежде отчетливо. Грудь распирает от накатывающего волнами смеха, но я терплю, подозревая, что он прозвучит истерическим. На самом же деле это смех облегчения, мне смешно, что только теперь я, так искренне занятая собой, своими страданиями и переживаниями, поняла, что на самом деле важно: я жива, а значит, неразрешимых проблем нет.
Запрокинув голову, я смотрю вверх, туда, где меж ветвей едва виднеется небо, и чувствую, что могла бы взлететь ввысь, парить, будто птица, а потом сорваться камнем вниз. Но пока у меня еще есть дела.
Например, осмотреться. Вот уж действительно важно, учитывая, что ни Лиэна, ни Брента не видно. Откидываюсь назад, игнорируя разрывающую боль в левом плече, опираюсь на Дина. Я сижу в кольце его длинных ног, привязанная к нему за запястья, с выбитым плечом, и разрываюсь от плохо сдерживаемого смеха – ситуация презабавная, но только не для моего – теперь уже не знаю, имею ли право так его называть – отца. Он замер напротив, сидит на корточках, наблюдает. Должна сказать, выглядит отлично, куда лучше, чем когда жил с нами, разве что бороду отрастил.
― Усы тебя старят, ― выдаю я.
Он молчит, только хмурит кустистые брови, наблюдая за нами. Дин упирается подбородком мне в макушку.
― А вот костюм ничего, получше, чем то, что ты носил дома, ― не получив ответа, я продолжаю делиться наблюдениями. ― Матушка утверждала, что ты забрал всю сумму контракта перед тем, как сбежать, и это похоже на правду.
В знакомых темных глазах медленно разгорается искорка злости, которую так просто разглядеть.
― Знаешь, Хозяин постоянно задавался вопросом, почему мы так небогато живем, если он отвалил за меня солидную сумму. Собственно, у него было много вопросов, ― продолжаю я, стараясь придать лицу беззаботное выражение. ― Например, как так вышло, что его кормилец не видел контракта. Или вот еще: как так получилось, что я не знаю, что могу отказать ему в исполнении некоторых приказов. Или, например, почему моя сестра…
― Я не брал проклятых денег! ― вдруг взрывается господин Леин. ― Всегда ты такая была, Дженнет, всегда всех осуждала, как же мне хотелось ткнуть тебя носом в твои собственные несовершенства!
― Как удобно, что тебе не пришлось их искать, ― мурлыкаю я, ничуть не устрашившись, ― продал герцогу, который прекрасно с этим справлялся без твоей помощи.
― Ты не понимаешь!
Отец вскакивает, освобождая мне обзор, и я моментально оцениваю ситуацию. Мы с Дином сидим у края маленькой полянки спиной к подступающему лесу, кроме отца, на ней четверо мужчин, но сомневаюсь, что это вся банда. У меня всего два вопроса, один из которых, куда более насущный, адресован магу.