Словно накликала.
– Эй, девушка, чего вы там возитесь? – резко окликнул ее грубый голос, когда она нагнулась, чтобы приподнять ненавистный чемодан.
– Что? – Встрепенулась она, пошарила глазами, пытаясь обнаружить обладателя голоса, и, наконец, обнаружила на полускрытом от нее кустами сирени крыльце весьма недовольного гражданина. Его глаза цвета жидкого кофе смотрели на нее слегка туманно и не очень отчетливо, но при этом весьма недовольно. Этот мутный взгляд удачно сочетался с недоразвитой неопределенностью тучного лица и рыхлой фигурой, упакованной, несмотря на адскую жару, в шикарную тройку. Этот тип привык командовать и, очевидно, ожидал, что Вика исчезнет сей же момент, повинуясь его приказу.
Вика и рада была бы исчезнуть, но сделать это быстро не могла при всем желании – из-за чемодана, естественно, ни дна бы ему ни покрышки. Неловко извинившись, она поволокла свою ношу в сторону, чувствуя спиной все тот же недовольный взгляд.
Неожиданно хлопнула позади калитка и Вика нервно вздрогнула. Обернувшись, она увидела совсем не то, что ожидала: от злополучного дома к ней спешил импозантный красавец, что называется, в летах, в отличие от первого – подтянутый и улыбающийся.
– Какой сюрприз! – воскликнул он так радушно, что Вика заозиралась, думая, что слова обращены не к ней. Но тип так и ел ее глазами, а руку уже тянул к ее чемодану, пытаясь вытащить ручку из ее онемевших пальцев.
– Позвольте вам помочь, прелестная фея, – галантно предложил он, завладев ее поклажей и держа ее на весу с изящной небрежностью. – Куда прикажете доставить багаж?
Вика нашлась не сразу. Она была в недоумении. Обозвать ее феей в нынешнем состоянии мог только сильно близорукий человек и теперь она опасалась, что подойдя ближе, красавец осознает свою ошибку и, чего доброго, швырнет в нее чемоданом.
Но тип продолжал улыбаться, демонстрируя полный набор металлокерамических зубов и масляно блестя глазами. Теперь Вика сообразила, что лицо этого человека ей знакомо. Нет, с ним лично она никогда не общалась, однако не раз видела его лицо по телевизору.
Тип был не абы кто, а известный режиссер, в последнее время находившийся на пике славы. Не успела Вика осознать в полной мере свое открытие, как вслед за ним последовало второе, не менее удивительное. Дело в том, что и первого типа она знала в лицо. То был политик, кажется, депутат и правая рука лидера какой-то серьезной партии. Вика политикой не интересовалась и узнала его не сразу, а узнав, совсем оробела. И чего это они тут скопились, по соседству? Неужели и остальные – такие же шишки, как эти двое? Этого только не хватало…
– Мадемуазель? – Режиссер – как бишь его фамилия? – попытался обратить на себя Викино внимание.
– Простите, это я от неожиданности, – пробормотала Вика как-то уж совсем по-деревенски, с легкостью входя в роль, хотя в деревне оказалась впервые в жизни.
– Прелестно! Вам идет смущение, дорогая, – покровительственно улыбнулся режиссер с забытой напрочь фамилией, очевидно приняв ее смущение на свой счет.
«Ого! Что-то слишком быстро он стал величать меня "дорогая"», – с неожиданной неприязнью подумала Вика, но заставила себя улыбнуться.
– Я сняла здесь домик на время отпуска, – пояснила она,– но понятия не имею, где он находится.
– Чудно. А номер дома вы помните?
– Конечно. Тринадцать, – с готовностью сообщила девушка, пытаясь незаметно стереть крупную каплю, повисшую на самом кончике носа.
Ловелас удивленно вскинул бровь и спрятал ироническую улыбку в уголках холеных губ.
– Ну что ж, – произнес он, слегка растягивая слова, – мы будем соседями.
Вика с ужасом покосилась на подслеповатый домишко, возле которого они как раз проходили, воровато выглядывающий из-за облезлого, давно не крашеного забора. «Это – мой дом?» – подумала она испуганно.
– Вы будете жить вон там, – показал рукой ее спутник на соседний участок. – Я остановился… хм… погостить в доме номер девять. Значит, тринадцатый – вон тот.
– Это радует, – пробормотала Вика себе под нос с облегчением.
Возле калитки она решительно затормозила.
– Вы позволите занести ваши вещи в дом? – попытался вежливо поднажать режиссер, очевидно, надеясь продолжить знакомство немедленно.
– Спасибо. Я сама. – Покачала головой Вика, стараясь, чтобы ответ прозвучал решительно, но необидно. Режиссер и не обиделся. Ему, избалованному вниманием, и в голову прийти не могло, что кому-то может быть в тягость его общество. Разубеждать его Вика не собиралась.
Режиссер галантно приложился к ручке, заверив девушку, что будет с нетерпением ждать следующей встречи, после чего Вика шустро подхватив чемодан, шмыгнула в калитку.
Возле крыльца ее внезапно осенило:
– Двуреченский! – громко сказала она, вспомнив, наконец, фамилию режиссера. Неожиданно в сенях что-то громыхнуло. Вика вздрогнула.
– Это еще что за черт? – пробормотала она, только сейчас заметив, что входная дверь полуоткрыта. – Ошиблась я, что ли? – добавила она совсем тихо, опасаясь шагнуть на деревянное крыльцо и не решаясь уйти.
Пока она размышляла, дверь открылась еще шире и Вика увидела молодую женщину, судя по виду – из местных. Нет, дело было вовсе не в ее довольно мешковатой одежде, состоящей из бесформенной вылинявшей юбки ниже колен и такой же простой кофточки с рукавами фонариками. Ее кожа так и лучилась здоровьем – вот что главное. Такого цвета лица – медово-золотистого от загара – живя в городе, вы не получите, даже если будете глотать поливитамины пачками. Женщина была лет на пятнадцать старше Вики, но ее лицо было гладким и очень привлекательным, только, пожалуй, немного худым. Впрочем, это ее не портило, она была очень хорошенькой. Не слишком высокая, светловолосая и голубоглазая.
– Здравствуйте! – первой поздоровалась она приятным голосом, с непривычно-мягким деревенским акцентом.
– Здравствуйте!
Женщина выглядела удивленной, ее взгляд все время перебегал с лица Вики на тяжелый чемодан у ее ног.
– Простите, но я думала, что это дом, который я сняла на лето, – пролепетала Вика, все больше впадая в растерянность. – Наверное, я ошиблась.
– О, нет! Все правильно. Вы, наверное, Вика Стрельцова, да? Как же я сразу не догадалась.
– Так это мой дом? То есть… тогда почему… кто…
Вика запнулась и сглотнула, силясь понять, что делает эта женщина в ее доме? Пусть временно, но этот дом принадлежал ей, и она не рассчитывала, что придется делить его с кем-то еще. Девушка разволновалась так, словно застала незнакомку за чем-то предосудительным и теперь сама испытывала от этого неловкость. Должно быть догадавшись о чувствах девушки, женщина начала быстро краснеть – сначала шея, потом щеки, лоб и уши. Ее руки вцепились в край юбки.
– Извините, я думала… Я не знала, когда именно вы приедете. А Сергей Валентинович попросил меня немного прибраться. Дом-то больше года без хозяев стоял, сами понимаете.
– Так вы, наверное, Катя! – обрадовалась Вика. – Мы с вами говорили по телефону. Договаривались об оплате.
Катя с готовностью кивнула. В ее взгляде промелькнуло облегчение. Краска отхлынула с ее лица. Вика улыбнулась, обрадованная, что все так хорошо разрешилось.
– Я живу в соседнем доме, – кивнула Катя в сторону избы, которая не так давно привела в смятение Вику. – Простите, что не успела прибрать дом как следует, – извинилась она еще раз.– Если я вам понадоблюсь, то…
– Ничего страшного. Я сама справлюсь с тем, что осталось.
Вика перехватила взгляд Кати, исполненный сомнения и подавила улыбку. Ну, конечно, она и забыла, что в глазах этой по-деревенски крепкой женщины, должно быть, выглядит изнеженной бледной куклой, не способной даже воды принести из колодца. Катя не знала, что Вика, с виду тонкая и хрупкая, давно привыкла все делать сама, не чураясь никакой, даже самой тяжелой работы. В прошлом году она, например, сама отремонтировала свою двухкомнатную квартиру, не прибегая к помощи строителей. Друзья говорили, что получилось неплохо.