— Значит, другого выхода нет. Придется ехать к вашей маме, — подытожила я.
Его лицо просветлело:
— А давайте мы вот как поступим. Я сейчас позвоню маме и скажу, что вы к ней подъедете. Совру, что свои ключи случайно в квартире захлопнул, у меня срочные дела, сам подъехать не могу, а вы моя новая помощница, и ключи заберете. Кстати, у вас документы при себе есть?
— Ну, права, паспорт, — растерялась я. — Зачем вам?
— Мне не надо, а вот маме… Она же вас не знает, поэтому обязательно проверит. — Он хмыкнул. — Папарацци боится. Они ведь за мной постоянно охотятся.
— Хорошо, — кинула я на него многозначительный взгляд. — Я это сделаю, но вам придется мне дать очень большое и сверхэксклюзивное интервью.
— Шантажистка. — Хорошо хоть у него хватило такта улыбнуться.
— Не шантажистка, а профессионалка, — возразила я. — Едем. Командуйте куда.
— Сначала позвонить.
Он протянул мне руку, как нищий за подаянием, и я вложила в нее свой мобильник. Он быстро набрал номер и фальшиво-бодрым голосом воскликнул:
— Мамусик, доброе утро! Уже встала?.. Ах, еще лежишь. Как себя чувствуешь?.. Ах, неважно. А лекарство принять не забыла?.. Еще не принимала. Тогда встань и обязательно прими… Встать тяжело? Может, врача вызовешь… Ну, если считаешь, что обойдется, тогда хорошо. Мама, ты понимаешь, тут у меня неприятность случилась… Нет, нет, не волнуйся, ничего страшного, просто ключи в квартире захлопнул… Конечно, глупо, но, что поделаешь, торопился… Да, да, ты совершенно права: замок неудачный… Ой, сам подъехать никак не смогу, уже опаздываю на важную встречу. Пришлю к тебе сейчас девушку. Это моя новая помощница, Анастасия… — Прижав к груди телефон, он шепотом спросил у меня: — Фамилия?
— Танеева.
— Анастасия Танеева, — произнес он в трубку. — Мама, ты дай ей ключи и два разовых пропуска… Нет, ехать с ней тебе совершенно излишке, тем более ты чувствуешь себя плохо… Да, да, совершенно надежная и проверенная… Хорошо, прямо сейчас едем… То есть она к тебе едет. Минут через десять зайдет.
И мы пустились в дальнейший путь. Утро, кажется, обещало быть долгим, и скорого моего расставания со звездой не предвиделось.
III
Виталий остался караулить машину, а я пошла к Элеоноре Карловне. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, человек действительно попал в беду, его не бросишь, надо помочь. С другой — не покидало ощущение, что меня используют, и притом самым циничным образом. Я Ливанцева приютила, отогрела, помыла, одела, а теперь вожу по всему городу, ключи ему ищу. А кто он мне, собственно, такой? Разве у него нет друзей, которые могли бы заняться тем же самым? Но Виталий не захотел к ним ехать. На меня заботу о себе свалил. Ему надо, и точка. А у меня, между прочим, тоже есть свои планы. И работа моя не волк и никуда не убежит. Обязательно нужно в редакции появиться. А вместо этого я, как последняя идиотка, вожу по городу ограбленную звезду! И не уверена даже, что в благодарность получу интервью. Судя по тому, что я слышала, Ливанцеву ничего не стоит отказаться от данного слова. Мол, и не думал ничего вам обещать.
Ладно, возьму сейчас у его мамаши ключи, отвезу домой и… Нет, в квартиру я с ним все-таки поднимусь. Любопытно до ужаса посмотреть, как живут телезвезды! Однако на большее пусть не рассчитывает. Пусть друзей своих эксплуатирует, если они у него, конечно, есть!
Поднялась. Ожидала увидеть немощную старушку, едва держащуюся на ногах. Как бы не так. Мне открыла крепкая и бодрая пожилая дама с тщательно уложенной прической, накрашенная, в платье, туфлях на каблуках и даже в жемчужном ожерелье. Сперва я заподозрила, что мама Ливанцева, пока мы ехали, позвала на помощь подругу, компаньонку или соседку. Однако бодрая дама оказалась мадам Ливанцевой собственной персоной.
Она цепко оглядела меня с ног до головы, властно потребовала документы, тщательно сличила мой светлый образ с фотографией в паспорте и, вернув его мне, недовольно отметила:
— Я думала, вы моложе.
Ей-то какое дело до моего возраста! Элеонора Карловна тем временем продолжала:
— Обычно у Виталика в помощницах молоденькие девочки работают.
Я неопределенно пожала плечами. Что тут ответишь.
Элеонора Карловна еще раз обшарила меня взглядом. По-видимому, что-то во мне ей казалось крайне подозрительным. Неохотно, но все же она вручила мне связку ключей и два листочка с круглыми печатями.
— Берегите как зеницу ока, — проруководила она мной. — Вы сейчас прямиком к Виталику?
— Естественно, — совершенно честно ответила я.
— Передайте, чтобы он мне сразу перезвонил.
Учет и контроль. А то еще воспользуюсь ключами и пропусками в корыстных целях!
— Он вам обязательно перезвонит, — пылко заверила я. — Передам ему, что вам стало лучше. Вы замечательно выглядите! — Я все-таки не удержалась от маленького реванша!
Элеонора Карловна побагровела. Но я уже нажала на кнопку, и створки лифта за мною захлопнулись.
Ливанцев спал, откинув голову на подголовник сиденья. Пробудился, лишь когда я открыла дверцу.
— А! Вы! Ну, как?
— Успешно.
— Давайте скорей пропуска, — потянулся за бумажками он. — Сейчас заполню, чтобы не терять времени. Ручка есть?
— В бардачке поищите.
Нашел и потребовал у меня сумку, иначе, видите ли, писать неудобно.
— И паспорт, пожалуйста.
— Это еще зачем? — возмутилась я. Ну и семейка! Что мамаша, что сын! — Тоже мою личность решили проверить? — ехидно так спрашиваю.
— Нет, в пропуск обязательно нужно вносить данные какого-нибудь документа, устанавливающего личность.
Я рассмеялась:
— Вы что, на территории секретного объекта живете?
— Дело в другом, — вполне серьезно откликнулся он. — У нас несколько месяцев назад ограбили две квартиры. Подчистую. Вот правление нашего ТСЖ и постановило ввести строгую пропускную систему. Сам, дурак, двумя руками ратовал. А теперь вот познал…
Я хохотнула:
— Тут уж одно из двух: либо демократия и свобода, либо безопасность, но тоталитарный режим.
Ливанцев, никак не отреагировав на мою шутку, принялся сосредоточенно заполнять вторую бумажку.
— А эту-то на кого? — не поняла я.
— На себя. Иначе не пропустят.
Вскоре выяснилось, что он зря старался. Его с бумажкой не пропустили. Меня с удовольствием, а его — нет.
— Без документа, подтверждающего вашу личность, никак не могу, — бесстрастно бубнил охранник.
— Значит, ее можете, а меня нет, — скрипел зубами Виталий.
— Так точно, — подтвердил страж порядка. — У этой гражданки имеются пропуск по всей форме и документ.
— Но этот пропуск я заполнил! — У Ливанцева был такой вид, словно он вот-вот убьет пышущего здоровьем красномордого детину.
— Правильно, — невозмутимо продолжал тот. — Заполнение согласно инструкции. Я сличил подпись владельца квартиры господина Ливанцева. Совпадает.
— Так, значит, это я и есть! — По лицу Виталия ходили желваки, и оно покрылось красными пятнами.
— Ничего это не значит, — покачал круглой головой охранник. — У вас документ отсутствует.
— Вы же меня постоянно по телевизору видите! — взвился Виталий.
— Во-первых, мало ли кого я там вижу, а во-вторых, я его вообще не смотрю. Неохота время на ерунду тратить. Я читать люблю.
— Слушайте, господин филолог, не проявляйте тупости и пропустите меня наконец домой!
— А вы меня, гражданин, не оскорбляйте. Я нахожусь при исполнении и действую строго согласно инструкции, утвержденной на общем собрании жильцов.
Ливанцев зарычал, а затем как гаркнет: