─ Федор, Федор… Мне не надо зонтик… Я хочу побыть под настоящим ливнем…
Дождь с каждым шагом рикши усиливался. Он вновь попытался раскрыть зонт. Не получилось. Клара немного привстала с сиденья и со злостью прошипела:
─ Федор, пожалуйста, не мешай мне… ─ Тяжело вздохнув, еле слышно добавила. ─ Выполни мои последние просьбы на этой земле…
Увидев слезы в глазах женщины, Чубчиков отступил. Он свернул зонт, сделал умилительное выражение лица и покорно покатил перед собою коляску. Через некоторое время его голова вновь стала сосредоточением тревожных мыслей. Слова, только что сказанные немкой, как бы невзначай, страшно его опечалили. От предчувствия скорой смерти покровительницы у него потяжелели ноги и руки. То и дело кололо в сердце. Боль иногда была такой сильной, что ему хотелось остановиться и присесть. Он уже давно бы это сделал, если бы не Клара, которая почти безумолку смеялась или тараторила, что нередко привлекало внимание прохожих. Они, как правило, увидев в инвалидной коляске веселую старушку, в ответ ей улыбались и почти одновременно махали рукой молодому мужчине, рикше.
В отличие от женщины, которая от жестов прохожих ликовала, мужчина особой эйфории не проявлял. Он делал порою такое серьезное выражение лица, что кое-кто из зевак свою улыбку останавливал на «полуслове». Рикше было не до сентиментальностей. Мощный ком проблем, словно большая гранитная глыба, сваленная худосочными руками богатой немки, в один миг подорвал его силы. Он сник быстро, как свежий полевой цветок, только что попавший под острие косы.
До знакомого берега реки Некар идти оставалось совсем немного. Чубчиков решил чуть-чуть передохнуть. Он присел на краешек скамейки и повернул к себе коляску. Клара, увидев слезы на впалых щеках мужчины, всплеснула руками, и от внезапно нахлынувшей тревоги за своего друга, со страхом спросила:
─ Федор, Федяша… Что с тобою случилось? Почему ты плачешь?
Русский на ее вопросы не реагировал. Он сидел, словно сфинкс, который напрочь был отрешен от житейских проблем. Затем он сжал кулаки, быстро привстал, и скрипнув зубами, схватился обеими руками за поручни коляски. Резко дернул ее к себе, словно проверял наличие в ней седока, и ринулся к водной глади реки. Клюге в один миг почувствовала, что с ее любимым мужчиной происходит что-то неладное, и замахала руками. Говорить или кричать она не могла. От страха за свою жизнь у нее перехватило дыхание…
Расстояние между берегом реки и рикшей стремительно сокращалось. Федор все еще оставался наедине со своим нечеловеческим желанием. Смерть старой особы, которая по-дикому кричала и отчаянно махала руками, его устраивала. Что она кричала, просила ли она помощи у зевак, сновавших неподалеку от них, он не знал. Да и знать не хотел. Ему сейчас на все было наплевать, даже на ее миллионы. Все равно она их ему не давала.
Внезапно на середине реки Чубчиков увидел белого лебедя, который, невзирая на людской гул, спокойно плыл к берегу, к тому месту, где он намеревался совершить возмездие над богатой немкой. На какой-то миг взгляды обозленного человека и гордой птицы перекрестились, словно прожекторы, застыли и вновь разминулись. Лебедь сильно крикнул, взлетел кверху, и сделав пару виражей над головой рикши, исчез из виду. Неординарное поведение птицы с длинной, красиво изогнутой шеей Чубчикова поразило. Через несколько мгновений он потерял способность двигаться, остолбенел. Затем обеими руками схватился за голову. Появление лебедя и его гортанный крик, чем-то напоминавший человеческий, исключило его из жизни. От непонятно какого предзнаменования, земного или неземного, он тяжело захрипел и тут же повалился на землю. Впал в беспамятство…
Пришел он в себя в больничной палате. В этом он убедился сразу же, как только открыл глаза. Над ним «висел» белый потолок, напротив «плыли» белые стены. От неожиданного страха он вновь закрыл глаза. Открыть их снова и окончательно убедиться в новом местопребывании, у него не было сил. Заторможен был и его головной мозг, который до сих пор еще не мог воспроизвести только что происшедшее. Размышлять дальше о чем-либо ему становилось все труднее и труднее. Вскоре он вновь заснул.