— Помнишь, как-то раз я надевала похожее платье? — я как всегда решила воспользоваться моментом и поймать быка за рога. — А ведь это был мой первый и последний выход в персиковом...
— Ты тогда даже не сопротивлялась, — задумчиво ответил мне и сразу же заткнулся.
И тут я не сумев совладать с эмоциями ударила его по лицу, второ удар, к великому сожалению, осуществить не сумела, мои руки были сразу же перехвачены руками этого насильника. Интересно, почему я не почувствовала той боли, которую чувствую сейчас, когда окончательно узнала, что он и есть Дан? Почему только сейчас хватило смелости ударить?
— Отпусти! — кричала, пытаясь вырвать руки и нанести второй удар, но безуспешно, он держал меня крепко.
— Айлин, успокойся, мать твою! — Дан резко отпустил мои руки и отошёл как можно дальше, так и не дав мне добить вторую пощёчину. — Много воды с тех пор утекло! Перестань уже цепляться за прошлое!
— Почему ты так поступил? — выдавила из себя этот вопрос, я начала быстро натягивать на себя гребаное персиковое платье.
— Я был молод! — говорил он, а я, хоть виду и не показывала, но на деле внимательно слушала и следила за каждым его словом. — Мне хотелось забыться. Я не был уверен в том, что ты придешь, потому за компанию с друзьями накурился марихуанской дряни. Все мои действия были как во сне, я не помнил досконально все, что происходило той ночью. Но знал, что совершил нечто очень ужасное. И к сожалению узнал обо всем только тогда, когда вернулся отец. Нам обоим показали все происходящее с камеры видеонаблюдения.
— Если все действительно так, почему ты не пришел ко мне и не обьяснился?
— А ты бы меня выслушала? — фыркнул он. — Мне в тот же час купили билет и заставили улететь. Я оставил письмо, которое было для тебя..
— Мне никакое письмо не приходило! — перебив, сразу дала ответ автоматом. — За все эти годы, я не читала от тебя никакого письма. Не было от тебя ни единой весточки, кроме, оповещения о твоей смерти.
— Я вернулся из Канады ровно через два года и попытался встретиться с тобой, но мне помешали...
— И-и-и..?
Дан промолчал. Больше он и слова не выронил. Задумался и судя по серьёзности его лица, задумался над чем-то очень важным. Этот человек всегда был одним из тех людей, который сначала тщательно обдумывал, прежде чем произнести что-либо.
— Я вижу ты оделась, — встал со своего места. — Тебя Равиль отвезёт.
— Я думала, ты поедешь со мной?
— У меня что своих дел нет, как идти с тобой на встречу с роженницей? — холодно выпарил он. — Меня ждут в полицейском участке, для дачи показаний. — сухо произнес напоследок и черт бы его побрал, снова ушел.
— Я с тобой еще не договорила, сукин ты сын! — крикнула в дверь так громко, что голос прошёлся эхом по всей комнате. — Я вновь ощутила себя той шеснадцетилетней девчонкой и хотелось бы мне сейчас побыть наивной дурой и поверить этому бреду как тогда, но только вот незадача! Я уже давно перестала быть той самой - наивной идиоткой, смотрящей на весь мир через розовые очки. Я другая, я больше не Айлин! Слышишь, ты, ублюдок?!
Я задрожала всем телом. Меня теперь овладело новое чувство. Чувство досады и обиды оттого, что кто-то вроде него "просто взял" и накурился этой хуйни, а в последвии всего этого страдала я! Как же легко было возомнить из себя богатого и думать, что все в этом мире сойдет ему с рук! Сейчас, мне захотелось одного – уйти из этого дома и в первую очередь как можно подальше от его хозяина! Притворяться его невестой уже не так забавно как могло мне показаться на первый взгляд.
— Верни мне мое детство, — не в силах больше кричать, тихо вытянула из себя эти слова. — Верни мне все что ты у меня отнял, мерзавец!
Слова естественно были обращены в пустоту. Мне ужасно не хотелось показывать себя с худшей стороны, но увы, кажется, что хуже уже не будет! Единственное, что может сейчас меня действительно порадовать – встреча с сестрой!
Глава 44
Асад
03:32
Я стоял в комнате Ланы напротив окна, свет которого отлично падал на колыбель ребенка. У нее родился сын. Это моя вторая по счету с ним встреча. Признать его своим я так и не смог, ибо это очень сильно ломает во мне мое подсознательное клише. Какого мне было всегда считать этого ребенка отродьем отца и моей бывшей возлюбленной? Тяжко! И отныне это тяжкое бремя полностью ввалилось на меня.
Лана спала, а ребенок, тихо, с замиранием глазел и не отрывал с меня своих глаз. Не смотря на то, что все дети просыпаются с плачем и мольбой дать им молоко, этот же ребенок был их полной противоположностью. Просто тихо похлюпывал и сосал соску, которую я в тот же час ему засунул, чтобы не спалил мое присутствие.